Так вышло, что Алисарда, находясь меж двух огней, считай магически аномальных зон, испытывала на себе все прелести подобного соседства. На наших территориях магические потоки вели себя крайне непредсказуемо, порождая общую нестабильность всего тонкого плана пространства. Отсюда и пошло условное разделение на сектора: белый — наиболее устойчивый и привычный для магов и соседних государств; алый — здесь магический фон вел себя еще более-менее прилично; и фиолетовый — где могло произойти всякое.
Сдается, именно из-за таких особенностей нарушать наши границы никто особенно не стремился, хотя у соседей стычки за земли случались. К тому же через столь «гостеприимные» горы еще перебраться надо было, а все доступные ходы, разумеется, контролировались нашими войсками. В общем, жили мы мирно, спокойно, если не считать собственных закидонов магического пространства. Но к последнему за столько веков население уже адаптировалось, маги тоже подстроились и особых неудобств в волшбе не испытывали, не в пример с иностранными.
Но если рассматривать положение дел в разрезе моего профиля, то нечесть и прочие потусторонние явления для Алисарды были делом привычным и вполне обыденным. Хотя и неприятным. В белом секторе всяческие оказии с теми же восставшими мертвяками случались не так уж и часто. Зато фиолетовый стал кошмаром подобных мне недоучек и мечтой фанатов своего дела. Здесь нечисть была делом настолько же привычным, как крысы на корабле. В том смысле, что как без них-то?
Стоит ли объяснять, почему все крупные и значимые города, включая Либерту, находились в белом секторе, а в фиолетовом процветала атмосфера захолустья типа Мухомрийска, даже если на карте местность вовсе не относилась к периферии. Конкретно тут, как понимаю, сошлись все возможные звезды, а ситуация усугублялась близостью к Льдистым горам, за которыми простиралось королевство Иррании.
Потому явление мертвых уточек само по себе было гаденько, но не так чтобы народ побросал дома и пожитки, срочно переселяясь. Тем более с некромантом уровня Элройена в штате — делов-то на… хм. В общем, я верю, что он бы справился быстро.
— Он бы и справился, — срезая путь через реденький парк, вещал Лукас. — Но какой-то… э-э-э, скажем так, недальновидный человек накануне скинул в пруд удобрения с истекшим сроком годности. Рыба потравилась и сдохла, но не всплыла, а впала в анабиоз. До лучших времен, не иначе.
— И они внезапно настали, — понятливо констатировала я.
Конечно, мне было очень жалко и пруд, и рыбок, но ситуация, достойная премии «идиотизм года», вызывала лишь приступ хохота. Тем более в исполнении такого рассказчика как мессир Крайтон.