Смотрящий на меня мужчина ловил каждое моё слово, каждый звук и каждую эмоцию. Он был так внимателен ко всему, что я говорю, что я уже не могла остановиться. И дело было даже не в том, что меня выжигали прошлые обиды или очень хотелось сделать Джею больно. А в том, что, не выскажись я сейчас, не освободись от самого главного груза наших отношений, проклятая стена недопонимая продолжит разделять нас, даже если настанет момент, когда я и сама этого не буду хотеть.
— Каждый день на протяжении всего этого времени я смотрела на тебя, пытаясь понять, где же ты настоящий? Тот Джей, к которому я привыкла, или тот, каким ты стал лично для меня? Что это? Игра, которую ты хочешь выиграть любой ценой, или настоящие чувства? Если первое, то можешь считать себя победителем, — пожала плечами, растирая их, словно стало холодно. — А если второе, то меня убивает тот факт, что ты с самого начала мог вести себя со мной как нормальный человек…
— Не мог, — прервав этот красноречивый монолог, Джей поднялся с кровати, направляясь ко мне в чём мать родила. — И сейчас не могу, — остановился, не доходя каких-то тридцать сантиметров. — Каждый день и каждую минуту, пока мы вместе, мне снова и снова приходится сдерживать своих демонов, чтобы не подпускать к тебе. Мне надоел ошейник шипами внутрь! — процедил сквозь зубы, выламывая себе шею. — Надоело то и дело обливать себя холодной водой, загоняя в определённые рамки. Безумно! Безумно, надоело! Но такова цена твоего обладания, — сделал глубокий вдох, взяв меня за подбородок. — И мне придётся платить ее, если я и дальше хочу, чтобы ты была моей.
— Ты не умеешь любить, верно? — пробормотала, видя, как отчётливо в голубых глазах заиграли нотки скрытого безумия. Сейчас он напоминал капризного ребёнка, незнающего слова «нет».
— У каждого из нас своё понимание о том, что такое любовь, — усмехнулся Джей, склонив голову набок. — Разве то, что я для тебя делаю, кто другой не примет за любовь?
— Дело не в том, что ты делаешь, а для чего.
— Красиво говоришь, малышка, — подошел ближе, запуская руку под нежный халат, оголяя плечо. — А вот тебе моя правда, — повернув лицом к окну, он обхватил меня за шею, играя пальцем со слегка приоткрытыми губами, раз за разом касаясь мягкой подушечкой влажного языка. — Я не собираюсь забивать себе голову чушью о том, что такое настоящая или ненастоящая любовь, — прошептал мне в висок, впиваясь взглядом через наше отражение в мокром стекле. — И мне плевать на то, из-за чего именно я схожу по тебе с ума. То ли из-за одержимости, то ли из-за страсти, то ли из-за любви, или же потому, что у меня ещё ни с одной другой женщиной не было такого охренительного секса, — погладил меня подбородком, словно кот в поисках ласки. — Есть только ты, Даяна, одна-единственная, и я пойду на что угодно, только бы и дальше чувствовать то, что чувствую рядом с тобой. И это именно то, чего я ещё никогда в жизни не говорил ни одной другой женщине. Самые откровенные и самые искренние слова из всех, на которые я только способен.