Выскочив из этой вонючей комнаты, переводя сбивчивое дыхание, я крепко-накрепко закрыла эти железные двери, стараясь выкинуть из головы воспоминания о его немыслимом смраде. Вдох…. Выдох… Вдох… Выдох…
И только после того, как это наконец-то случилось, я смогла пойти за принесённой лапшой. Взобравшись на скрипучую кровать, раскрывая красивую коробочку, я тут же засунула нос в её небольшое отверстие, втягивая в себя аппетитный аромат приправы и курочки. В этот момент мне настолько сильно хотелось есть, что было откровенно всё равно, какой именно яд могли сюда добавить. Главное чтобы желудок перестало сводить от урчания и избытка кислоты, а там… Уж лучше умереть от яда чем от ножа или пули…
Проглотив холодную лапшу, вперемешку с сырой водой, я почувствовала себя практически счастливой. Вместе с сытными углеводами и сотнями калорий по телу растеклось долгожданное тепло… Избавившись от босоножек, разминая продрогшие ступни и онемевшие пальцы, я практически подпрыгнула когда тяжелые двери отварились и на пороге появился мой «старый знакомый» с изуродованным лицом.
— Держите, — протянул тёмный свёрток, наблюдая за тем, как я изучаю принесённые им вещи.
Спортивные штаны были на пару размеров больше, а вот тёплая кофта оказалась более или менее как раз. Обуви для меня не нашлось, но толстые носки целиком и полностью спасали от её отсутствия.
— Спасибо, — выдавила из себя, чувствуя, как рядом с этим человеком голос начинает покидать меня так же поспешно, как и храбрость.
— Переодевайтесь, — кивнул мужчина, делая шаг назад.
— А как же камера? — меньше всего мне сейчас хотелось устраивать стриптиз, представляя как под него решат по онанировать или, того хуже…
— Не положено.
— Хорошо.
Можно было снова зайти в уборную, но от запаха помоев меня буквально выворачивало, лишая сознания. Проводив его стеклянными глазами, сдерживая очередную волну плача, я натянула на себя носки, а затем и штаны, крепко-накрепко затягивая шнурок, чтобы те не спали. Отвернувшись от камеры, я поспешно сняла платье, пряча открытую грудь под мешковатой толщей неприятной кофты.
Руки всё ещё дрожали от приступа боли и слабости, но теперь избавившись от голода и возвращая своему телу нормальную температуру, мне хотелось только одного — тишины и покоя. Устроившись на кровати, свернувшись клубочком, я тут же потупила взгляд на широкой трещине, перебирая в голове все возможные варианты своего освобождения…
А ещё через час мужчина, которого как, оказалось, зовут Рик, принёс мне наручные часы и какую-то потрепанную книгу без обложки и первых пятнадцати страниц. Сначала я решила, что это связанно с его полным безразличием к моему досугу, но потом узнала, что после моего появления, Морган строго настрого запретил своим людям покидать этот заброшенный офис по грузоперевозкам. Так что теперь не только я одна превратилась в этом месте в освобождённую заложницу…