— Не нужно! — заёрзала в его объятиях, стараясь вырваться, когда немного приподняв, Ник поставил меня на свои начищенные ботинки. — Я!
— Заткнись, — приказал он, сжимая настолько сильно, что на мгновение показалось, что я попала в тиски удава, который всё больше и больше оплетается вокруг меня своими крепкими кольцами. — Иначе сделаю тебе больно.
Как же одуренно пахло от него в этот момент… Как же давно я не чувствовала такого приятного аромата отглаженной рубашки и новой кожи. Словно втягивала в себя запах бумаги со свежими чернилами. Было так тепло и уютно, что совершенно не хотелось никуда идти. Не хотелось думать ни о чём постороннем, а просто поддаться на прикосновения этого мужчины. Утонуть в них. Уйти с головой. Забыть о том, как его зовут. Забыть о том, что он сделал и просто плыть по течению…
Чёрт! Какой же уставшей я почувствовала себя в этот момент… Уставшей не физически, а душевно. Казалось, что моё сердце раскололось надвое! Одна его часть жаждала прикончить этих проклятых мужчин! Уничтожить! Стереть в порошок! Хотелось, чтобы им было больно и страшно! Чтобы каждый из них прошел через то, через что выпало пройти мне!
А другая… Друга была готова смериться с клеткой, в которую меня посадили. Успокоиться. Подчиниться. И я прекрасно понимала почему так происходит. Однажды, когда я практически поверила в свои чувства к Джеймсу, рука сама потянулась к клавиатуре ноутбука, вбивая всем известный термин «Стокгольмский синдром». И прочитанное, навсегда запечатлилось во мне, словно засечка на дереве.
Именно тогда я и поняла что происходящее со мной, как никогда подходит под данный термин. Мой разум создал защитно-бессознательную связь помогающую смириться с участью жертвы. Заставил взглянуть на происходящее под другим углом, под призмой своего хозяина. Заставил войти в его положение, заставил сочувствовать ему и верить, что он поступает правильно!
Звук спускающегося лифта стал громче, а шум от качающегося троса ближе. Противный скрип тормозов заставил Ника убрать от меня руки, оставляя совершенно беззащитной, перед открывающимися дверьми.
Что ж, реакция появившихся женщин оказался вполне ожидаемой… Обведя жаждущими взглядами стоящего возле меня мужчину, буквально сглатывая от вожделения, они буквально скривились когда перед ними появилась я. Их удивлённые лица так и кричали: «Ужас! И что же такой красавиц делает рядом с этим убожеством?»
— Бедный отец, — послышался приглушенный разговор удаляющихся барышень, — девочка-то, видимо наркоманка…
Нет, я, конечно, понимала, что выглядела не очень, но называть меня наркоманкой?! Это было уже слишком!