– Зачем? – спросила я, совсем не чувствуя в себе сил ехать куда-либо.
– Я не спрашиваю, я ставлю в известность, – охотник остановился у двери и прежде чем открыть ее, все же ответил, – Затем, что кому-то очень не понравилось то, что мы копаемся в этом деле вместе. Не понравилось настолько, что сначала попытались убить тебя, а потом меня. Поэтому предлагаю прокатиться в город, задать пару вопросов несостоявшейся вдове и прояснить финансовые нюансы.
– Тот, кто пытался убить тебя, вполне может думать, что это ему удалось. Так стоит ли светиться и разубеждать? – я не выдержала и села на стул, ноги дрожали.
– Стоит. Пусть понервничает, – охотник нахмурился, – Пусть попробует еще раз натравить нас друг на друга, а я посмотрю, как это у него получится. Идем.
– Скажи честно, есть шанс, что ты отпустишь меня на все четыре стороны? Забудешь обо мне и о моих родных?
– Как только найдем убийцу, – серьезно сказал охотник, протягивая мне руку, – Даю слово.
– Хорошо, – кивнула я, отчего комната закружилась, вложила свою руку в его ладонь и встала. Перед глазами замелькали цветные пятна, – Хотя один раз, ты мне уже соврал.
Он сжал мою руку, а второй коснулся подбородка, заставляя поднять голову и посмотреть в лицо.
– Когда? – отрывисто спросил мужчина.
– Когда сказал, что я не выйду из твоего подвала, – не в силах больше переносить цветной хоровод перед глазами, я прислонилась лбом, к плечу охотника.
– Я никогда не вру тем, кого собираюсь убить, – серьезно ответил он, наклонился и вдруг подхватил меня на руки, – Ты не выходила из подвала. Я вынес тебя сам, – и с этими словами охотник вышел из комнаты.
Задать пару вопросов молодой волчице у нас не получилось. Когда охотник вырулил на парковку возле знакомой многоэтажки, там уже стояли две машины с мигалками. Полиция и скорая помощь, плюс десятка три взбудораженных граждан.
Держась за руку охотника, я, слегка покачиваясь, даже смогла выйти из машины, заслужив несколько неодобрительных взглядов и шепоток: «с утра уже пьяная» в спину.
Мы подошли ближе, внимание людей было приковано к чему-то лежащему на газоне и прикрытому простыней. К кому-то… Охотник едва слышно выругался, светлые глаза зло сузились.
Он довел до скамейки, выкрашенной в веселенький голубой цвет, и, усадив, скомандовал:
– Жди здесь, – а сам смешался с толпой.
Сил на возражения не осталось. На самом деле, я бы с удовольствием даже прилегла, но думаю, тогда, привлекла бы не меньшего внимания, чем белая простыня на газоне.
– Что делается… Что делается? – причитала женщина с пакетом, из которого торчал багет, – Такая молодая и на себя руки наложила.