О! Еще на стене слева висит не то картина, не то фотография семьи моего искусителя.
В этой милой обстановке не хватало одной детали — самого черта.
— Иер, елки зеленые, ты где? — Крикнула я, подойдя к тумбочке. Учебники, конспекты, шпаргалки. Да он, оказывается, студент. Студент, с высоким чином. Ад — мир загадок.
И где интересно этот студент ходит?
Тут черт соизволил, наконец, предстать пред мои светлые очи. То есть выйти из ванной, пряча укушенную руку. Нашел из чего трагедию делать…
— Чего тебе? — Недовольно произнес он. — Иди лучше поешь перед заданием, а то никогда не знаешь точно, когда тебя выдернут. У нас момент организации весьма хромает. Да и тебя, видимо, опасно держать голодной, — последняя фраза была сказана с особой интонацией.
— Я пришла извиниться за укус, — и тут монолог из сна выплыл в моем сознании, — дай я посмотрю твою руку.
— Да ладно, проехали, тем более, что мы квиты, — и он протянул мне руку с пятисантиметровым слоем тонального крема. И где только взял?
— Почему «квиты»? — Автоматически спросила я, положив свою ладонь на его руку.
— Потому что ты не любишь учебники, — ехидно ответил лукавый.
— Черт!
— Он самый! Ева, без необходимых знаний месяц каникул превратится в месяц пыток!
А ведь сам доволен как слон!
— Вот и лечи тебя после этого, — в сердцах бросила я.
Между тем из-под моей руки лился спокойный синий свет, и расходилось ощутимое тепло. Мы с лукавым одинаково ошарашено уставились на эту картину. И только я начала открывать рот, как нас настиг вызов…
2013. День 5. Ева.
Собственно, что это вызов я поняла гораздо позже. А сначала очень даже испугалась. Представьте сами: на вас наваливается темнота и тишина, затем вы ощущаете себя в невесомости, а потом вдруг резко возвращаются все краски и звуки.
За мгновение до перехода Иер умудрился сделать меня невидимой и приказать молчать.
Мы переместились в просторную комнату, практически без мебели. Маленький столик да хозяин комнаты, застывший оригинальным изваянием — вот и весь интерьер. Помещение было довольно темным — окна закрывали тяжелые шторы, высокий потолок успел обзавестись серыми разводами от сажи.
Мы с искусителем стояли в красивом, но абсолютно непонятном узоре на потрескавшемся паркетном полу. Пентаграмма была начерчена белым мелом, и на завершениях особо длинных линий стояли черные и белые свечи. Всего шесть штук.
— Зачем ты призвал меня, смертный? — Чужим, холодным и властным голосом спросил черт, аккуратно выпихивая меня из череды белых полос. Я хотела было возмутиться такой наглости и «смертности» самого Иера, но вовремя вспомнила, что меня здесь как бы нет.