…
После разбора первых партий минералов я несколько дней помогал Кожемякину с конструкцией печатной машинки, а как освободился, смог заняться спектроскопом для Андрея Везалия, не забывая впрочем, про другие дела. Большая часть времени у меня оставалась свободной: шлифовкой линз и призм мне теперь не было нужды заниматься самому. Ученики неплохо набили руку на этом деле, брака почти не было, так что основную часть времени я тратил на паровую машину, как наиболее приоритетное направление, однако приходилось постоянно прерывать работу и ждать, когда будут готовы очередные детали, поэтому удавалось выкроить время на другие дела. Примерно с неделю ушло на сборку куба для перегонки нефти, после чего, ближе к концу ноября, я начал разработку гладкоствольных ружей.
Впрочем, на неделе пришлось отвлечься: с двадцатого числа начали плановый забой скота и производство тушенки. Часть мяса замораживали, благо морозец стоял знатный – по ночам порой температура опускалась ниже двадцати. Снега практически не было, так что как только лед станет покрепче, можно начинать лов рыбы на Велетьме, а затем и Оке. Одним мясом народ не прокормить, постных дней в году тоже не мало, так что рыба нужна. Конечно, таких запасов как на Волге здесь не сделать, но в Ахтубинском остроге ледники тоже построены, а по весне будут готовы автоклавы и иное оборудование для консервирования.
…
Первого декабря истек крайний срок возвращения моих геологоразведочных групп, однако две из них так и не прибыли в Выксу, хотя в этом году бесснежная зима никаких препятствий к возвращению не создавала. Оставалось предположить, что обе группы по тем или иным причинам остались там, куда были посланы: одна в Северной Лапландии, другая на Каме. Само собой люди могли и погибнуть, в том числе и при столкновении с аборигенами тех мест. Но с этим уже ничего не поделать, разве что послать небольшой отряд своих бойцов на лыжах, как только выпадет снег.
…
Пятого декабря я с утра зашел в карантин, узнать как дела у моего толмача. Он сидел не веселый. Сыпь прошедшая буквально через пару дней нахождения взаперти буквально на днях появилась вновь. Характерная такая сыпь: розовые пятна, расположенные симметрично, не затрагивающие лица, ладоней, подошв. Да вдобавок к этому ещё плотные синюшно-красные узелки в паховой области и очаговое поредение волос. Мне эти симптомы частенько приходилось видёть в первой четверти двадцатого века: вторичный люэс, классическая картина.
Повезло ловеласу, что в своё время мне как-то довелось проводить синтез арсфенамина, а то бы и лечить было нечем. Лучше бы конечно я знал методы синтеза других препаратов подобного ряда, а то у оного разница между терапевтической и летальной дозой всего раз в тридцать отличается. Хорошо хоть не в три, как у атоксила. Но тут уж ничего не поделать, я фармакологией никогда не особо не увлекался, и мало что знаю в этой области. Синтезировать же непосредственно арсфенамин, мне довелось совершенно случайно.