А дальше вышло неожиданно. Ушлые норвежские рыбаки, прослышав про результат драки в порту, снялись с якорей, и ушли "ловить рыбу". В результате статхаудер, которому не улыбалось отвечать за срыв доставки денег в Копенгаген, своей властью насильно мобилизовал половину экипажа с каждого из моих судов, забрав, таким образом, три десятка матросов, чтобы заменить наиболее пострадавших. Мои бойцы, сообразив какой шанс им даёт судьба, протестовать не стали и мирно проследовали на датское судно, не забыв незаметно прихватить с собой револьверы с боезапасом и холодное оружие. Дальше было просто – к тому моменту, когда мы догнали датчан, они обнаружили, что троянский конь может оказаться не только сухопутным…
Добыча не впечатлила, в пяти опечатанных сундуках оказалось чуть более шестнадцати тысяч восьмисот талеров, однако кроме денег мы получили в своё распоряжение и само судно с грузом. Не сказать, что содержимое трюмов особо порадовало: немного провианта, немного товаров, немного оружия, несколько бочек пороха, ядра и пушки, причём разнокалиберные, а также разная мелочевка, о которой и говорить не стоит. Большая часть датчан погибли при абордаже, бойцы, зная Моё отношение к ненужным потерям, работали всерьез и предельно жестко. Тем не менее, с дюжину человек умудрилась остаться в живых, вовремя сообразив сдаться, а среди них оказалось несколько датских дворян. Так что оставалась надежда несколько увеличить размеры добычи за счёт выкупа. Впрочем, эту заботу я решил предоставить королю.
С меня же было довольно полученной расписки на двадцать четыре тысяч талеров с указанием в качестве залога участка в нижнем течении реки Логен длиной в пятнадцать норвежских миль и шириной примерно в пять-шесть, с условием установлением конкретных границ после завершения там поисков руд. В такую сумму мы совместно оценили полученные трофеи, исключая судно. Причём проценты по кредиту по нынешним временам вроде вполне божеские: всего десятая доля, однако в договоре есть уточнение, что в случае их не выплаты в конце года они присоединяются к общей сумме. Впрочем, в выкупе этой территории Кристиан совершенно не заинтересован, напротив, он тут же попытался сбагрить мне что-нибудь ещё, но я отговорился отсутствием наличных и предложил пождать пока не будет реализован привезённый товар.
Оставалось лишь продать привезенное нами стекло, например, в том же Антверпене. Если в Москве голландцы охотно брали его в казне по девять рублей пуд, притом, что я поставлял его всего по три. Так что за двенадцать оно уйдет влет. Вовремя всё-таки Иван Васильевич отменил привилегию казны на его выкуп. С другой стороны, куда ему деваться: у нас теперь как минимум две трети стекла идёт вторым сортом, первого сорта уже больше восьми процентов и даже безупречного получается не менее двух! Причём объёмы производства листового стекла выросли втрое: производство бутылей пришлось сократить, самим уже хватает, а спрос местного рынка вялый.