Через сорок минут мы сидели в его доме на мягких подушках за низким столом и пили мятный чай.
Он рассказал нам, что встретил здесь девушку, дочь местного религиозного деятеля и политика, и влюбился в нее. За то, что они сделали, ему грозила смертная казнь. А семью девушки ждал вечный позор. Над карьерой ее отца нависла серьезная угроза. И тогда он пошел с Кевином на сделку. Брат Рэя принял ислам и женился на девушке. Взамен его тесть взял с него обещание, что он порвет все связи с семьей и своим прошлым. Благодаря тестю Кевин, взявший себе новое мусульманское имя Рашид, поступил на службу в жандармерию, и успешно продвигался по служебной лестнице.
Я слушала его рассказ, и все никак не могла поверить в происходящее.
— Но ведь ты полетишь с нами в Штаты? Ты поможешь Рэю? — задала я вопрос, который мучил меня все то время, что прошло с момента нашей встречи.
— Две недели назад мой тесть умер, и я больше не должен держать данное ему обещание. Я собирался выдержать траур, и позвонить матери и Рэю. — Он замолчал, затем отхлебнул из своей чашки горячий чай. — Конечно, я полечу. Рэй — часть меня. Вы не представляете, как я скучал по брату все это время!
Я закрыла лицо руками и тихо заплакала. Ужасное напряжение последних дней лишило меня последних сил. Мне нужны были эти слезы, чтобы выплеснуть наружу всю ту боль, что я пережила.
— Ну-ну, милая, все же хорошо! — Сэм похлопал меня по плечу и слегка приобнял.
В эту минуту мой телефон завибрировал на столе, оповещая о новом сообщении. Это была Миранда.
Я открыла сообщение и телефон выпал у меня из рук.
«Рэй умер».
[1] Заткнись — транскрипция, арабский.
Часть I. Эпилог
Эпилог.
Длинные гудки в трубке накаляли мои нервы до предела. Периодически между гудками телефон взрывался противным писком разряженной батареи.
Этого не может быть. Это происходит не со мной. Это неправда. Это дурной сон. Это…. Миллион причин, объяснявших сообщение моей подруги, бесконечным потоком сменялись в моей голове.
Я переживала первую стадию горя — отрицание.
Сэм пытался успокоить меня и Кевина, который после этого известия уселся на пол и принялся молиться, захлебываясь слезами. Мой друг предлагал нам все, что по его мнению должно было помочь осознать утрату, будь то ромашковый чай или укол морфина, но я отмахивалась от него, как от назойливой мухи, а Кевин и вовсе никак не реагировал. Наверное, я была с ним груба. Но какая теперь разница? Какая теперь к черту разница?!
Это злая шутка. Это розыгрыш. Это опечатка. Это сбой в сети. Это бред! Это….
Наконец мне ответили.