Внутри было тихо, как в бункере. Кэтрин включила магнитолу и поставила диск с любимой музыкой Рэя. Из динамиков полился голос Мэттью Беллами, солиста «Muse».
— Слушай милый, твоя любимая…. — прошептала она, глотая слезы, а затем завела мотор.
Дорогая машина, несмотря на сильный мороз, завелась с первой попытки, мягко заурчав двигателем, словно большая сонная кошка.
Кэтрин нажала на газ и медленно выехала за ворота своего дома в Арлингтон Хаитс.
Она все еще не верила в происходящее, мысленно повторяя одно и то же слово — «бред». Нервы были на пределе. Она то заливалась слезами, то хохотала, как сумасшедшая, подпевая солисту:
«Услышь меня. То, что слова просто неспособны передать.
Почувствуй меня. Не позволяй солнцу в твоём сердце погаснуть».
Заехав на парковку Университетской клиники Раш, Кэтрин выключила музыку и замолчала. Она со страхом всматривалась в светящееся пятно главного входа, словно ждала какого-то знака, какого-то сигнала свыше.
Тишина в машине давила, заставляла прятать шею глубоко в воротник, прижиматься к сиденью, погружать голову в широкий вязаный шарф, словно страус в песок.
— Просто выйди и сделай это! — твердо сказала она сама себе, заглушила мотор и вышла из машины.
В холле было немноголюдно — несколько дремлющих родственников пациентов, да парочка дежурных врачей, решивших выпить кофе и перекинуться парой фраз.
Кэтрин подошла к лифту и нажала кнопку вызова кабины. Ей хотелось, чтобы лифт сломался, или застрял где-то между этажами, или был забит до отказа, но в это время он простаивал без пассажиров и с радостью распахнул перед ней свои двери.
Ее рука сама собой потянулась к знакомой кнопке десятого этажа, на котором располагалось гастрохирургическое отделение. Кэтрин резко одернула руку и облокотилась на заднюю стенку кабины. Она приложила ладонь к груди и сделала несколько глубоких вдохов. Меж ее бровей пролегла глубокая складка.
Дрожащей рукой она нажала единственную кнопку в этом лифте, на которой вместо номера этажа, высвечивалась зловещая надпись — «Морг».
Спустя несколько секунд она вышла в абсолютно белый, залитый ярким светом ультрафиолетовых ламп, коридор. В самом его конце находился пост медсестры.
Ноги отказывались ее слушаться, колени дрожали, а к ступням как будто привязали пудовые гири. Она силой воли заставила себя сделать первый шаг, задыхаясь от приступа удушья — верного признака паники.
— Мэм? Вам помочь? — медсестра, женщина средних лет с аккуратной челкой, выглядывающей из-под шапочки, приподнялась со своего места и бросила на нее испуганной взгляд.