Он доводил меня до исступления одним своим поцелуем. Стоило мне только зайти в палату и посмотреть ему в глаза, как я начинала дрожать от желания. Все в нем вызывало дикую, первобытную страсть — томные, слегка прикрытые веки в обрамлении длинных черных ресниц, влажные и четко очерченные губы, которые хотелось съесть, точеные мышцы на груди, которые я мечтала полить клубничным джемом и вылизать до блеска, его твердый, как камень живот.
Особым предметом моего восхищения были его пальцы — длинные, аристократичные, с идеальной формой ногтей. Стоило мне посмотреть на его руки, как мое воображение тут же начинало рисовать сцены из порнографического фильма. Мне чудилось, что одна его рука забирается мне под блузку, и большой палец начинает рисовать спираль вокруг моего соска, будто он мягкая кисть художника, а вторая рука отодвигает трусики и два его пальца проникают в меня, доставляя поистине неземное удовольствие.
Я не знала, сколько еще смогу себя сдерживать, поэтому, решила поговорить с Амандой насчет выписки и сроков полной «реабилитации» моего мужа.
Я направлялась в конференц-зал и никак не могла сосредоточиться. Пошлые мысли не уходили у меня из головы. Сегодня важный день, моя болтушка Мэнди напечатала первую в нашем городе трахею из стволовых клеток на 3D — принтере. Медицинский мир Чикаго взбудоражен и требует деталей, поэтому Сэм решил провести видео-конференцию по Skype с ведущими хирургами не только города, но и всего штата.
Пару минут назад я держала над унитазом волосы героини дня. Миранда так переволновалась, что ее вывернуло наизнанку. Я оставила Мэнди наедине с холодной водой и зеркалом. Я не плохая подруга, и не сбежала от нее в трудную минуту. Она сама меня выгнала, заявив, что уже большая девочка и может взять себя в руки. В ее ситуации это было смелым заявлением, но я в нее верю. К тому же, пока она там медитирует и настраивается на всеобщее внимание и поток вопросов от коллег, у меня появилась возможность переброситься парой слов с Амандой.
Я вошла в переполненный зал и начала искать ее глазами. Заметив ее черный хвостик и традиционную заколку в форме бабочки, я направилась к ней.
Аманда беседовала с Харрисоном Трейси, хирургом из педиатрии, для пациента которого она привезла донорское сердце из Сан-Франциско. Я подошла и услышала обрывок их беседы.
— Орган не идеально подходит по размерам для грудной клетки моего пациента, очевидно, что донор был много старше, чем заявлено в его карте. Ему никак не может быть 16 лет. — С нескрываемым неудовольствием заявил доктор Трейси.