— Боюсь, с этим придется подождать.
Я повернула голову и увидела смущенно улыбающуюся Аманду.
— Судя по последнему УЗИ, протез на аорте нестабилен, поэтому любая физическая нагрузка исключена как минимум еще на неделю.
Черт! Я сжала от злости зубы и закатила глаза. Неужели, мне все-таки придется обзавестись вибратором?
[1] В оригинале строки звучат так: «Любовь, велящая любимым, меня к нему так властно привела».
Часть I. Глава 21
Глава 21.
Я открыла глаза и потянулась. Будильник противно пищал прямо возле моего уха.
— Ли, детка! Выбрось уже эту штуковину к черту! Каждое утро одно и то же! — недовольно пробурчал Рэй, прикрыв голову подушкой.
Я нащупала рукой кнопку и выключила будильник. Мои зрачки окончательно привыкли к предрассветной ноябрьской темноте, и я в очередной раз окинула взглядом мою новую спальню.
Спустя неделю, я все еще свыкалась с этой помпезной обстановкой — высокие потолки, теплые кофейные обои, несколько картин и с изображениями полуобнаженных женщин и мужчин в стиле Рембрандта, тяжелые шторы из золотой парчи. Большую часть комнаты занимала поистине королевская кровать с кованым изголовьем и двумя боковыми тумбами в стиле Людовика XVIII. Напротив кровати стоял ансамбль из винтажного антикварного трюмо с овальным зеркалом в серебряной раме и старинного кресла без спинки на фигурно выгнутых ножках красного дерева. Слева от трюмо находилась дверь в ванную и гардеробную.
Подумать только, отдельная комната для гардероба!
Эта обстановка мне решительно не нравилась. Она давила на меня суммами в чековых книжках, чопорностью и статусностью, отдавала высокомерием и тягой к излишествам.
Одним словом, мой электронный будильник категорически не вписывался в этот классический интерьер.
Я повернулась к пытающемуся вновь заснуть мужу и стащила с его головы почти невесомую подушку из гусиного пуха.
— Рэй, я хочу сделать ремонт.
— Угу, только давай еще поспим.
Он протяжно зевнул и перевернулся на другой бок.
— Сегодня даже не надейся, что я уйду на работу, а ты будешь дрыхнуть до обеда! — я встала с постели, подошла к окну и раздвинула шторы, впустив в нашу спальню немного лунного света.
Ноябрь уже вступил в свои права, укутав Чикаго в снежное одеяло. Я каждое утро любовалась картиной, открывающейся моему взору из огромного витражного окна в пол, за которым находилась шикарная летняя терраса. В свете луны снег сверкал и искрился, напоминая северное сияние в миниатюре. Высокие голубые ели, высаженные по краю ограды, напоминали снежные вершины альпийских гор — такие же высокие и гордые, не подвластные порывам ветра.