В дверь заглянула женщина, в удивлении распахнула глаза и тут же бросилась куда-то докладывать. Её топот по коридорам можно было считать моей похоронной музыкой.
Через несколько минут в дверях появилась неолетанка.
Она была небольшого для неолетанки роста. Круглые щёки, маленькие глазки, очень простые, незапоминающиеся черты лица. Молодая. Я точно помнил, что весной ей исполнится только 52, что в переводе на универсальную шкалу взросления и ответственности примерно равно 19-20. И я, конечно, помнил эти черты лица. Я бы вспомнил их и через 100 лет, спросонья и в бреду. Самая опасная дичь из тех, что мне довелось ловить. Самая ловкая дичь! Она имела обыкновение стирать память всем свидетелям, заставлять охрану портов уничтожать записи видеосъемки за те дни, когда она проходила. Все, кто хоть раз общался с ней, становились её верными рабами. О ней не было данных ни в одном архиве, даже собственная мать считала её давно погибшей. Ни один монастырь не знал её имени. Суани, молодой мастер отряда Пустыня - Ведение.
Последний раз мы виделись немного в другой обстановке, она была ранена и заперта в камере, а я разговаривал с ней по видеосвязи, находясь почти в километре от того места. Тогда она была моей пленницей, и я сдал её амазонкам САП. О том, что у САПовцев ей не понравилось, можно было судить по многочисленным шрамам, пестревшим тонкими линиями на плечах и шее. Когда я её отдавал, этих шрамов на ней не было.
- Тебе пока рано вставать.
Она наклонилась и, аккуратно приподняв, обратно уложила меня на кровать.
- Зачем ты пытался встать?
В её словах не было злости. Наоборот, на губах была мягкая улыбка, и голос растекался по комнате, как сахарный сироп. Это была её манера разговаривать. Я ещё в прошлый раз удивился: на этом абсолютно бабском, мягком, как сдобная булка, лице не отображались истинные эмоции. Даже тогда, когда она смотрела на меня раненная и пленённая, в этих глазах не было ни капли воинственности. Она и тогда вот так же мягко улыбалась мне. Я бы даже засомневался, ту ли взял, если бы двадцать минут назад не видел, как она бросила группу мирных граждан под автоматы роботов на свою защиту. Думаю, она также улыбается и в тот момент, когда отправляет сигнал остановить чьё-то сердце. Это был её излюбленный способ единичного убийства.
- Зачем ты вставал? Тебе что-то нужно? Что-то болит?
Нужно было думать быстро. В метре от меня сидит одна из пяти самых опасных неолетанских магов. Сколько времени ей нужно, чтобы перепрограммировать меня? Почему она не сделала этого до сих пор? Почему я не в камере?