Я очнулся в своей комнате в доме Палмы. Я сидел в глубоком кресле, Палма рядом, держа меня за руку. Напротив, скрестив руки, злой и совсем уже трезвый Веникем:
- Эком, ты знаешь, что ты идиот? Я мастер Ар! Независимо от того, что я мужчина, мне доступны все грани искусства Владык. Я способен и труп довести до оргазма одними прикосновениями. Без амосы! Для этого трупу не нужно иметь предрасположенность или всю остальную фигню, что ты там себе напридумывал. Истеричка!
Он встал и резко вышел из комнаты.
Палма прижала мою ладонь к своей щеке:
- Он просто очень волновался за тебя.
Венки:
От Палмы я вышел даже не злой, а скорее просто запутанный.
Эльфик разозлился, испугался и впал в настоящую истерику из-за того, что ему понравилось заниматься со мной сексом?!
Что может быть такого пугающего в том, что тебе нравится? Что такого стыдного в том, что ты получаешь удовольствие от происходящего? Неужели было бы лучше, если бы было больно и неприятно?
В такие моменты я как никогда понимал, что очень далёк от настоящего Даккара, что, как бы я ни старался, моё сознание оперирует другими понятиями добра и зла, и я просто не понимаю эту свою родину.
Я медленно шёл по аллее, алкоголь уже почти выветрился из моих мозгов, и меня тянуло размышлять.
Почему такая реакция? Почему ласка воспринимается им так агрессивно при том, что он почти безразличен к грубости и боли? Может, потому что к боли он привык? Мне сложно такое представить. Знал ли я вообще боль, не физическую, а душевные переживания? Самыми болезненными в моей жизни пожалуй были взгляды, которыми меня провожали, когда ни в 19, ни в 20, ни в 21 свадебная неделя не приносила мне варианта для женитьбы. Больно?! Но ведь параллельно меня всегда любили дома, я знал, что это не я плох, это невесты не нашлось достойной. Больно? Нет, наверно, я вообще ничего не знаю о боли. Меня никогда не предавали, не отвергали, я никогда не был в мире один, за мной всегда стояла и будет стоять целая армия тех, кто любит меня без всяких условий.
Не сумев даже самому себе объяснить, как и зачем, я свернул не в свои комнаты, а вниз по коридорам к Нась. Она была одна:
- Я пришёл поздравить тебя. Мне сказали, что ты намереваешься скоро сделать меня папой.
Она подняла на меня глазки, сначала широко улыбнулась, потом испугалась:
- Ты не обиделся, что я тебе сама не сказала? - потом опять улыбнулась: - Ты ведь не обиделся! Венки, я вообще никому не говорила. Просто не знала пока что, как сказать...
Мы просто сидели, обнявшись, в её комнате и разговаривали. Она делилась со мной своими сомнениями, а я, в меру своих пьяных возможностей, её успокаивал.