«Клав, пожелай мне от всего сердца сисек больших, а то с прыщами ходить как-то некомфортно».
«Кто о чём, а ты Захаровна о буферах!» — возмутилась подруга.
«А чё здесь такого? У кого что болит, тот о том и просит. Разве не понятно, что я комплексую?»
«Прекратите бесполезный спор! А ты, Зин, учись жить с этим комплексом, так как сбывается у ведьм только плохое, а вот чтобы хорошее сделать, нужно многому учиться. А вы пока ни черта не умеете, кроме травмоопасного словоблудия».
«Понятно, сейчас мы только способны вред причинять. Ничего не скажу, неприятно узнать, что ты словно мина: что ни слово, то разрушительный результат», — расстроилась Клавдия, а вот Зинаида расстроилась вдвойне. Но больше всего она переживала о том, что ей придётся ходить до конца дней с намёком на грудь. Возможно, она бы и дальше предавалась унынию, то неожиданно вспомнила про найденное ей заклинание и тут же успокоилась. Вновь приняв деловитый вид, приступила к дознанию.
«Ладно, с этим разобрались, теперь другой вопрос на повестки дня».
— Какая падла разболтала, что мы необученные? — обвела она пронзительным взглядом толпу.
— А чё сразу падла? — возмутилась сорока, сидевшая на козырьке крыльца.
— Ага, значит, ты распространяешь информацию по секрету всему лесу? — задрав голову и прикрывая ладонью глаза от солнца, со зловещей ухмылкой подытожила Зинаида.
— Угу, — согласилась глупая птица.
— Грунь, а как насчёт суп для нас из болтливой дичи сварить? — обратилась Зинаида к главе по хозяйству.
И только та хотела ответить утвердительно, понимая, что ведьма просто пугает, как будущая дичь, потеряв сознания от страха, начала падать. Кузьма Петрович подсуетился и схватил бесчувственную птицу.
— Не стрессоустойчивая оказалась наша система оповещения, — смотря на птицу, с досадой произнесла Клавдия.
Ведь пока Зинаида занималась запугиванием, она уже нашла для болтушки применение на будущее — раз тут связи нет, значит, птица может пригодиться как скоростной источник передачи информации.
— Сейчас мы её мигом в чувство приведём, — со злорадством в голосе произнесла Груня, с помощью своей магии материализовав ведро с водой. — Милый, думаю, птичке нужно немного ополоснуться.
Сорока неожиданно пришла в чувство и, издав истошный вопль, попыталась воспротивиться водной процедуре. Её бунт был подавлен грозным рыком Мары:
— Клюв захлопни!
Птица замерла и испуганно начала смотреть своими чёрными глазками, словно бусинками, по сторонам, затем, обречённо вздохнув, прикрыла глаза, смиренно ожидая приговора.
— Дайте сюда, — вырвала из рук домового перепуганную пернатую Клавдия, — совсем запугали мелочь, — прижав к груди, с осуждением посмотрела на своих товарищей, — не бойся, балаболка, никто тебя есть не собирается, наоборот, на тебя возложена важная миссия — рассказывать лесному народу свежие новости.