* * *
Арвиаль слушал пение Изабелль, стоя у окна. Смысл песен был настолько глубок, что над каждой можно было бы размышлять часами, но увлекал голос — зовущий, трепещущий, тянущий за какую-то струну в сердце, заставляя его звенеть, как хрусталь, и искрить, как сталь, о которой пела баронесса. Потом кто-то еще сел за инструмент. Вообще-то герцог не любил концерты, они навевали на него скуку и зевоту, только не в этот раз, а может, потому что певец, точнее певица оказалась интересной ему.
Мысленно произнес: «Изабелль», и, вздрогнув, поднял глаза — она стояла перед ним, сердце опять бешено скакнуло. Она что-то говорила, он машинально улыбался и отвечал, пока не взяла его за руку и не повела к роялю. Только начался проигрыш, как герцог понял, что это будет не просто песня, а что-то особое. А потом Изабелль запела, раскрывая свое сердце ему, песня была для НЕГО, поэтому она так смотрела в его глаза, пела и плакала, ей было больно по-настоящему, для обмана так петь невозможно, просто невозможно… Пальцы летали по клавишам, а глаза смотрели только в глаза.
Музыка затихла и еще несколько секунд стояла полная тишина, а потом один робкий хлопок, второй, третий, пока весь зал не взорвался овациями, а Белль не пришла в себя и не встала, отведя глаза. Сердце билось у самого горла, жар то и дело обдавал его тело волнами, в голове стучало: «Дурак, какой же я дурак! Влюбил в себя девочку, а сам не пойму, чего хочу», и шагнул в темноту, вышел на открытую лоджию, чтобы хотя бы холодный воздух остудил жар.
Герцог стоял не осознавая ни времени, ни пространства, ни звуков: «Что со мной творится?» — только это крутилось у него в голове. Отличный сыщик, чувствующий подвох сразу же, как и открытое отношение, становился полным идиотом, когда что-то касалось его личной жизни, как же так?
— Ален, — тихий голос и девичьи руки опустились на плечи. Он вздрогнул и обернулся, Изабелль всматривалась в его лицо, потом нежные руки охватили лицо, потянув к себе. — Почему ты ушел? Тебе не понравилось?
Он сходит с ума, вот сейчас он сойдет окончательно. Герцог обхватил девушку за талию и притянул к себе, накрывая ее губы поцелуем, так должно быть, так и будет, потому что сейчас это правильно.
* * *
Арвиаля я нашла на балконе, точнее на открытой лоджии. Он смотрел вперед, но ничего не видел и не слышал, погруженный в себя, ему похоже тяжелее, чем мне. Я осторожно положила руки ему на плечи и позвала:
— Ален, — он развернулся, в глазах клубился дым и огонь, такая тоска и боль, что невольно обхватила его лицо руками. — Почему ты ушел? Тебе не понравилось?