* * *
Писарь стоял у палаты графини, когда мы подошли. Уступив право войти первым герцогу, зашли следом за ним. Лия лежала бледная, бисеринки пота покрывали ее лоб, а пальцы судорожно сжимали пододеяльник. Она устало открыла глаза и слабо улыбнулась:
— Заходите, присаживайтесь. — Я села в кресло у ее кровати, и она сразу взяла мою ладонь, молча взглядом попросив разрешения у Арвиаля, который все понял:
— Останьтесь, баронесса, раз Вашей подруге так легче. — Лия тихо сказала:
— Ее зовут Белль или Изабелль, так будет правильнее. — Герцог поднял на меня глаза, а я пожала плечами:
— Если Вам так будет угодно называть меня, я не против. И задавайте вопросы по существу, чтобы Ванилии было легче отвечать. Где будут нужны более пространные объяснения, буду говорить за нее, она подтвердит. Сами понимаете, перетруждать Ее Сиятельство нельзя.
После этого начался допрос, спасибо Арвиалю, ставил вопросы так, что отвечать Лии приходилось очень точно и максимально кратко. К ее свидетельским показаниям приложили и свидетельство о браке с ныне покойным бароном Райоллом фон Лабор, Лия сделала над собой усилие и многое говорила сама, а в конце подписала свои показания. Я с большим удовольствием наблюдала за герцогом, за его мимикой и жестами, мне не хватало тактильного ощущения — просто чесались руки потрогать его лицо, волосы, коснуться губ, хотя бы просто коснуться руки и прижаться к груди, чтобы узнать запах его тела. Он время от времени смотрел на меня, и я отводила взгляд, но как только он возвращался к работе, я невольно возвращала свое внимание к нему. Когда допрос закончился, Лия попросила меня выйти, чтобы поговорить с герцогом Арвиалем наедине, я вышла и минут десять была в коридоре, теряясь в догадках, пока Арвиаль не вышел вместе с писцом:
— Баронесса, эм-м… Изабелль, Вас просит зайти графиня, — и широкими шагами отправился по коридору к выходу, за ним засеменил писарь, а я чуть отошла от шока (меня герцог назвал по имени!) и вернулась в палату к подруге.
Разговаривать Ванилии было тяжело, дача показаний, как и воспоминания, утомили и расстроили графиню, вскорости она заснула, а после, поздним вечером перед процедурой впала в беспамятство. Я вызвала лекаря, прибежал штатный целитель и медсестры, меня под локоток вежливо выпроводили в мою палату, прозрачно намекнув, чтобы я пришла только утром, а сейчас не лезла под руки и ноги. Одна из медсестер насильно заставила меня выпить снотворное снадобье и уложила в постель прямо в платье поверх покрывала, так как я порывалась пойти к Лие, но снадобье действовало безупречно — я очень быстро уснула.