— Вы играете на этом инструменте? — я вздрогнула и подняла глаза — на нижней ступени лестницы стоял Арвиаль, в одной только рубашке и обтягивающих штанах. Да он издевается надо мной?! Разве можно так выходить к даме, которая его и так вожделеет? Я сглотнула и, сделав равнодушное лицо (по крайней мере, попытка была), ответила:
— И Вам доброе утро, Ваша Светлость! Когда-то пыталась учиться на подобном, но отчего-то не заладилось, сейчас только пару отрывков только и помню, хотя этот инструмент очень люблю и уважаю.
Герцог подошел очень близко и попросил:
— Так сыграйте. — Я мотнула головой:
— О не-эт, слишком давно это было, еще в пору буйной юности. — Он положил свою руку на мою, а мое сердце скакнуло в горло — бесчестно так делать, это же удар ниже пояса.
— А если я попрошу? — Я выдернула руку и сказала:
— Если Вам не жалко своих ушей, то, пожалуйста.
Подняв крышку рояля, уселась на удобный стул и положила пальцы на прохладные клавиши. Арвиаль замер возле инструмента, сердце пропускает такт и полилась музыка, «К Элизе». Появление других гостей меня весьма смутило, и я быстро закруглилась, отговорившись, что забыла и давно не играла. Герцог хмыкнул и тут же присел на стул, с которого я соскочила:
— Мне так нравилось, как играет герцогиня Арлийская, что я даже некоторое время брал уроки. Вот, послушайте романс, который любит она, — и заиграл знакомую мелодию из кинофильма «Жестокий романс» — «А напоследок я скажу». Ведь я его тоже неплохо играла, даже выступала на детдомовском концерте. Немного сыграв, он повернулся ко мне. Улыбнулась ему:
— Я знаю этот романс, он тоже мой любимый, и когда-нибудь обязательно Вам спою его. — Ухмыльнулся:
— Хорошо, я напомню, если что… — Да кто бы сомневался! Я хозяйка, а потому сделала приглашающий жест:
— Всем на завтрак, песней сыт не будешь. Ваша Светлость, как Вы смотрите на то, чтобы еще задержаться на один день? — Он подумал и хмуро мотнул головой:
— Нет, Изабелль, лучше ехать! Давайте позавтракаем и отправимся дальше. — Вздохнула — вот так всегда! Прошла следом за гостями, которые уже уселись на свои места. Мне предназначалось возглавлять стол и сидеть до упора, что я и сделала с милой улыбкой и кошками на душе, а ведь так хотелось спать в родной постели, практически, по крайней мере, телу постель точно родная, а душа так, привесок.
Выехали, как и запланировал герцог, сразу же после завтрака, позволив мне взять пару платьев к имеющемуся и нижнее белье, шкатулку Лии я закрыла в сейфе, оставив себе только пару маленьких бриллиантовых серег и такую же подвеску — кто знает, если буду общаться в обществе, вдруг пригласят куда, не за шкатулкой же в поместье посылать! А где, интересно мне, драгоценности Аби? Я в сейфе их не видела, не могла же она продать родовые драгоценности, чтобы выплатить выдуманные долги. Нет, скорее всего, перепрятала от родичей, чтобы лапу не наложили, а меня не поставила в известность. Жаль! Я отнюдь не меркантильная, просто дали новое тело и дали возможность жить, значит, надо этим пользоваться.