— Думаешь? — тихо спросили со спины.
Медленно обернулась. Я хотела увидеть его. Но уже по голосу и чистой русской речи поняла, что там стоит другой человек.
— О чем? — Виталий улыбнулся, но как-то грустно.
Он сегодня вообще был каким-то другим. Рабочие брюки, рубашка длинная. Волосы, зачесанные со лба и закрепленные искусственным составом. Но, может, меня больше зацепил его взгляд, на удивление спокойный для всего?..
— Так, — вздохнула, — Много всего навалилось.
Слишком много. Кажется, я сама начала ссутулиться.
— Если хочешь, расскажи.
— Тебе так хочется узнать, о чем я думаю?
— Это отвлечет меня от собственных мыслей, — новая горькая усмешка. Сказал и добавил торопливо: — Прости, я эгоист.
— Ты — мой друг, — сказала и улыбнулась.
— Спасибо, — улыбка и взгляд его холодных глаз потеплели.
— За что? — растерялась от его непривычной реакции.
— Что наполняешь мое существование жизнью.
— Звучит как признание в любви, — ляпнула и тут же смутилась.
Взгляд потупила. Он не прикоснулся ко мне. Стоял так же в трех шагах. Но ответил серьезно:
— Так и есть. Хотя это не та любовь, которая будит желание слиться с твоим телом. Но от нее тоже отзывается что-то внутри.
Слог был высокопарным. И вообще, говорил он сегодня как-то иначе.
Все-таки посмотрела на него с любопытством. Он стоял, глядя на тонкую реку, последнюю преграду между лесом и домами. Русло, что словно вены жизни проходит между человеческим выбором. Ладонь лежала у него на сердце.
— Странно, я все еще живой… — сказал он тихо, как будто разговаривал сам с собой.
Но я напряглась от смысла его слов.
— А что… не должен был? — ступила к нему, спросила, замирая от ужаса, — Что… ты чем-то болен?
— Сердце болит, — он с горькой улыбкой повернулся ко мне.
Мне вспомнился его странный приступ на детской площадке. Когда он рассказывал про кошмар, где какой-то мужчина вырезал свое сердце, чтобы отдать ему. Он тогда выглядел ужасно. Я испугалась, что смертельно болен или что у него больное сердце. Но… а если так и есть?.. И сначала Ки Ра поигрался со мной и выбросил, а теперь и Виталий меня покинет? Умрет?.. Нет! Ни за что!
Шагнула к нему еще ближе, подхватила и сжала его руки, мешая вырваться — он растерянно смотрел на меня — и твердо спросила:
— Что с тобой случилось, Лий? Ты чем-то болен?
— Разве что любовью, — кривая усмешка. А глаза серьезные и отчаянно холодные.
— Ты так с нею не поговорил?
— Нет, — качнул головой, — Но одна наша встреча уже делает меня счастливой, — взгляд поверх наших соединенных рук, на гладь воды, — Знаешь, она похожа на первую мою женщину, — вдруг улыбнулся, — Такая же рыжая. Такая же упрямая. Я смотрел на нее, замирая от ужаса порою, так она напоминала мне ее!