— Тут так красиво, — сказала я.
— Ты, кажется, удивлена, — сказал Ноа, уткнувшись носом мне в шею.
Борода мужчины царапала кожу, но затем поцелуем, он успокоил раздражение.
— Немного, наверное. Это... никто не делает для меня ничего подобного, — сказала я.
— Ну, теперь кто-то делает, — сказал Ноа, убирая волосы с моего лица. Он поцеловал меня в щеку и пододвинул мне стул, а я улыбнулась.
Это было неожиданно, но, безусловно, не было неприятно обнаружить, что сидя за столом, ужинать с Ноа было также восхитительно, как и все остальное, что мы делали вместе. На полминуты я действительно почувствовала себя нормальной. Когда в последний раз я садилась и ужинала с кем-нибудь, даже с коллегой? Половина еды, которую я ела, была на ходу, а другая половина – это быстрая еда, которую я употребляла в два часа ночи, чтобы продержаться еще одну ночь пока редактирую.
Наслаждаться едой, сидя напротив Ноа и смеясь вместе с ним, заряжало мою душу. Я даже не осознавала, насколько мне этого не хватает. Между нами не было ни минуты уныния, ни даже затишья в разговоре. У нас обоих было достаточно опыта в этой отрасли, чтобы мы могли говорить друг с другом на жаргоне и с инсайдерскими знаниями, которые часто заставляли меня, по крайней мере, отчуждаться от многих людей.
Многие люди видели в музыкальной индустрии то, о чем мечтаешь, когда ты молодой идиот, место, где дети могут разбогатеть, разыгрывая свои глупые фантазии. И конечно, многие звезды в каждом жанре были детьми, которые понятия не имели, что с ними будет, когда их популярность угаснет. Но за кулисами это были не дети – это были люди вроде меня и Ноа, которые начинали гоняться за фантазиями, а заканчивали реальностью, что уже по шею погрязли в этой музыкальной индустрии, которую мы любили. Трудно было объяснить такие вещи человеку, который проводил все свое время, следуя жизненному плану школа-колледж-брак-дети, который нам навязывали, когда мы были молоды.
Мне не нужно было что-то объяснять Ноа. Он просто понимал.
Мы пили по четвертому стакану пива, а Ноа предложил отведать третье индийское блюдо, когда все немного успокоилось. Это не было неудобно, скорее наоборот. Мне было так уютно, как никогда в жизни. Я чувствовала себя дома.
Однако, погрузившись в свои собственные чувства, не заметила перемены в настроении Ноа. Когда его голос, наконец, донесся с другого конца стола, в нем звучала тяжесть, которую он больше не мог скрывать.
— Лорел, послушай, я должен тебе кое-что сказать.
Я положила ноги на один из пустых обеденных стульев. Повернувшись к нему лицом, поставила пиво на стол.