— А вот и вода! — прозвенел над дорожкой звонкий голос Турей. — Как вы, айя Катерина? Всё в порядке?
— В полном, — Катя встала, благодарно улыбнувшись Миху, и хотела перехватить у Турей ведерко, но та не дала, сама занесла в дом.
Кое-что прояснилось. Значит, в их мире магические часы, отсчитывающие срок «проклятой» жизни Данира, останавливались? Но он мог находиться лишь в одной своей ипостаси — в волчьей. Почему?..
А его брат, проклятый так же, умер давно — по словам айи Лидии. Его не спрятали в другом мире, на догадались. Значит, через два месяца Даниру снова придётся прятаться от проклятья там, где нет магии? Возвращаться обратно и опять быть волком?
Ужасно. Но она хотя бы поняла про два месяца. Лучше знать, чем мучиться догадками.
— Великая Мать вам в помощь, айя Катерина! Пышного и сладкого хлеба к радостной жизни!
Помогать Турей не стала, только махала руками, когда Катя попробовала выспрашивать чего и сколько класть в тесто. Ну глупо же — какой тут сладкий хлеб, если его готовят впервые в жизни?
И какая радостная жизнь, при таком-то раскладе?!
Но тесто она замесила, мягкое, в меру упругое и податливое, такое как надо. Получилось. Мука, подогретая в чайнике вода, закваска, соль и немного мёда. Растительного масла не нашлось — ну и пусть…
Она прикрыла кадушку льняной тряпкой, которая нашлась в сундуке. Турей уже успела приготовить кашу с мясом и овощами и закончила трудиться над платьем, Мих с гордым видом и церемонным поклоном вручил Кате мягкие башмачки на кожаной подошве, которые сели на ноги просто удивительно хорошо. Катя настояла, чтобы они поужинали все вместе — к смущению Турей и удовольствию Миха, тем более что каши получилось на семерых. Уже вечерело, а тесто увеличилось в объеме.
— Турей, как печь хлеб? В какой посуде?
— Это вам виднее, айя.
— Турей, ну пожалуйста. Мне надо дождаться, пока прогорят все угли, и выгрести их?
— Да. Сначала совком, потом метелкой. Вот, за печкой, — она показала. — А потом как знаете, Айя. Я кладу прямо на под, — всё-таки снизошла она до пояснений.
— На под — значит, прямо на дно печи?
— Ну да. Радостной вам ночи, айя!
* * *
Радостной ночи, ну конечно! Вот сгорит до углей это тесто — и останется только радоваться. Рассказала бы Турей нормально про технологию — возможно, получилось бы. Но раз она решила вредничать, пусть будет как будет.
Во всяком случае, прогоревшие угли надо из печи убрать, этот шаг точно правильный. Катя убрала, выгребая их совком в глиняную посудину, которую тоже обнаружила за печкой. Обожгла руку, просыпав на неё угольки — потому что было неудобным всё, и посудина, и совок, не говоря уже о печке. Не сильно обожглась, но всё равно было больно, и это не добавило настроения.