— Перепёкся? — расстроилось Катя.
— Это то, что надо. В самый раз, — он один за другим вытащил и сложил на стол. — Прикрой это чем-нибудь и собирайся. Я приготовил тебе сюрприз. Думаю, будешь довольна.
— В каком смысле — собирайся? Что мне собирать? — ей что-то не хотелось сюрпризов, даже приятных.
— Ничего. Просто оденься. Придётся прогуляться немного. Ты же хотела?
— Хорошо, — Катя накрыла хлебы полотенцами.
Один не удержалась, перевернула, чтобы взглянуть на то, что осталось от капустных листьев. У хлеба была плотная коричневая нижняя корка с характерным рисунком капустных прожилок. Смотрелось необычно и аппетитно, даже захотелось её отломить и погрызть. Но — сюрприз…
Приземистая мохноногая лошадка под седлом, ожидающая возле дома, сама по себе была сюрпризом. И — опять волки, вокруг, не меньше десятка. Лошадка, кстати, поглядывала на хищников совершенно невозмутимо, что не могло не удивлять. Хотя, конечно, Веллекален, Волчьи Земли — чему тут ещё удивляться…
— Сядешь в седло передо мной, — сказал Данир.
Он подсадил её на лошадь и запрыгнул позади. Когда-то Катя удовольствия ради взяла несколько уроков верховой езды, они не сделали её наездницей, но всё же стали каким-то опытом. И теперь она радовалась, что эта лошадь невысокая — ехать по горной тропе, возвышаясь над ней, просто страшно, должно быть.
— Не бойся.
— Я не боюсь! — она помотала головой.
— Вот и умница. Лошади заговорённые, не упадут…
— Правда? — обрадовалась Катя, а Данир со смехом тронул лошадь.
Они были вдвоем, верхом, и рядом бежали волки. Дорога шла вверх, и они поднимались всё выше. Некоторое время спустя луна, которая спряталась было, выплыла из-за тучи, Катя бросила взгляд по сторонам и едва не закричала, вцепилась в руку Данира.
Справа пропасть, слева тоже, горы впереди и позади. Если лошадь оступится, лететь им долго. Они ехали по самой вершине длинного горного хребта, волки теперь бежали по одному впереди и позади них.
— Ссади меня, — пискнула Катя, — я лучше своими ногами пойду. Ну пожалуйста, Данир.
— Не бойся, — он крепче прижал её к себе, — волки не понимают, волнуются. Твой страх для них означает опасность, которой на самом деле нет. Ещё немного, моя. Ещё совсем немного.
Коняшка ступала невозмутимо, уверенно, словно посмеиваясь над Катиной паникой. И тропа перед ними вроде бы стала расширяться. И Катя успокоилась, прижалась плечом к груди Данира.
— Умница, — шепнул он.
— Почему волнуются волки? — шепнула она, обернувшись, — как они понимают?..
— Запах, конечно, — он говорил ей так же тихо, на ухо. — Гормоны страха меняют запах пота. Адреналин, кортизол, ещё кое-что. Ты готов драться, но и твой враг это чувствует. Носом.