— Всегда есть такие, кому закон не писан, — Турей кивнула на спящего котенка. — Вот его продать дорого можно. Они и хотели, наверное. Может, парни решили потихоньку от взрослых заработать. Откуда раны? Ловили так, значит — может, бросали чем-то. Считай что охотились. Будь здесь айт или наместник, они так бы это не оставили. Хотя нет, вы уже отпустили всех. Помиловали, значит.
— Ну пусть помиловала. Не страшно. Может, они осознают свои ошибки и без тюрьмы.
— Всё может быть, — Турей встала, отряхнула юбку, — Я лучше завтра пораньше приду, айя. Или Миха пришлю, пусть вас караулит. А то ещё что учудите. Айту с вами и так нескучно.
— А до сих пор что я натворила? — удивилась Катя.
— Не мне судить, конечно. Но весь Манш отчего-то шепчется, что айт Данир Саверин просил у Богини-Матери милости для приговорённых по вашей просьбе.
— И что в этом страшного? Разве это не хорошо получилось?
— Может, и хорошо. В этот раз. Но приговор был по закону. А теперь говорят, что Боги позволяют такое беззаконие в Манше, потому что самому Маншу недолго стоять под солнцем, начались его последние дни.
— Это глупости, Турей! — рассердилась Катя.
— Я все-таки скажу вам, айя Катерина, — Турей взглянула на неё необычно строго. — Вам надо знать. Если бы Мать не была милостива, если бы она сказала «нет», айту Даниру пришлось бы заплатить. А как же? Его меч, его кровь, он хозяин Манша. За суд Матери платят. И правильно. А то все, кто ни попадя, дергали бы её из-за любой глупости! Так нельзя. Зато суда не просят те, кто сомневается в своей правоте.
Как надоели недомолвки.
— Чем бы он заплатил, Турей? — Катя кашлянула, потому что у неё сел голос.
— Жизнью, конечно. Так бывает чаще всего. Или как мать решит. Она может забрать голос, зрение, ноги…
— Ты ведь не шутишь сейчас, Турей?!
— Нет, клянусь, айя. Когда шёл суд, я молилась. И не только я. Надо бы и вам, но вы, я вижу, ничего не знаете! Будьте осторожны, прошу вас, айя Катерина.
А Катя кивнула и ушла в дом, прилегла на кровать. Она и разозлилась, и испугалась. И этого сумасшедшего мира испугалась, и за Данира. Как тут жить?! Если Турей сказала правду.
А она, конечно, сказала правду.
Турей затеяла варить суп и кушу, ароматную, с травами. Возилась и всё погладывала на Катю, а потом в комнате запахло чем-то пряным и остро-винным. Турей принесла чашку:
— Выпейте, айя. Это винный чай. Вы успокоитесь, и все станет проще.
— Ты меня напоить решила? Это выход, — хмыкнула Катя.
— Нет-нет, не напоить! Просто успокоитесь. Поверьте.
— А, ладно. Давай, — она выпила предложенное питьё.