Все люди, которые встречались им по пути, были одеты в русские, староверские, как их назвала Аленка, наряды — женщины в сарафанах и блузах, мужчины в рубашках и штанах. Большая часть народа ходила босиком, некоторые мужики — в лаптях и кожаных сапогах. Девушка пошевелила пальцами ног, покрытыми пылью. Что ж, этим она ничуть не отличалась от местных женщин. Сарафан у неё, кстати, тоже соответствовал уличной моде. Со смехом она вспомнила инстаграм с фотками стрит-стайла и свою зависть к стильным европейским девушкам. Жизнь показала, что бывает и хуже. Го-ораздо хуже!
Впрочем, спасительная ирония скоро иссякла. Аленка всё ещё была в недоумении по поводу происходящего. Где в России может затеряться целый старорусский город? А самое главное, где ещё может быть ландшафт, настолько похожий на долину реки Исети, в которой раскинулся её родной Екатеринбург? Сейчас они ехали мимо места на берегу Исети, где, как она помнила, должна быть обустроенная набережная в центре города. Алёнка уже набрала воздуха в грудь, чтобы спросить, как называется эта река, но передумала. Странно было бы для деда Михея услышать от уроженки города такой вопрос.
Догадка о попаданстве шевельнулась в груди Аленки, но она откинула эту мысль, как бредовую.
— Дедушка Михей, а вы куда именно едете?
— Я, Аленка, везу малахитовые бляшки сдавать. А на обратном пути старухе своей полотна купить, да кой чего по хозяйству.
— А можно на малахит посмотреть?
— Отчего ж, нельзя? Смотри. В коробе поделка моя лежат. …А ты что, малахита не видела?
— Видела, — ответила Аленка, открывая короб, котором, сквозь сено поблескивали отполированные каменные кругляши.
Она вытащила одну бляшку — камень был натуральнее некуда. Вот только откуда? И тут же внутренний голос ответил, что на самом деле, она знает, откуда. Просто боится признаться самой себе.
— Красивые у вас поделки, — только и смогла она выдавить из себя и положила бляшку на место.
Снова над ухом раздалось ржание — мимо них рысью проехала лошадь, запряжённая в более добротную повозку, чем у деда Михея. Правил повозкой мужчина в красной рубашке средних лет с русой окладистой бородой и очень серьёзным лицом. Позади него сидела дородная молодая женщина в светлом платке и желтом сарафане. Она прижимала к себе свертки из ткани и смотрела вокруг надменно.
Дед Михей пропел в бороду что-то типа частушки:
— Парень девице басявой жменьку бусинок принёс. А купец свою купчиху да на ярмарку повёз.
«Понятно, купцы это — вот и одеты поприличней», — мимоходом отметила Алёнка. — «Хотя какие, к чёрту купцы, Алёна? Проникаешься ты уже местным духом».