Тодж скрылся в темноте расщелины и заворковал там. Я двинулась за ним следом, хотела призвать духов, чтобы осветили путь, но они вспыхнули секундами раньше. Оглянулась на наемника, увидела его красивую улыбку и поспешно отвернулась. Узкий проход тянулся примерно пол метра, затем расширялся, позволяя даже ящеру двигаться, почти не касаясь стен. Мы вошли в небольшую пещеру со сводчатым потолком, и я оступилась, глядя в стену напротив себя. Кейел ухватил меня под локоть, не позволяя упасть, а я даже крикнуть не могла. К нам из стены тянулись каменные руки с узнаваемыми когтями — фангра. Рядом с ними застыло искаженное болью человеческое лицо, а дальше еще и еще…
— Может, есть другое место для ночлега? — прошептала я.
— До него придется идти целую ночь, — также шепотом ответил он, вглядываясь в мое лицо, и еще более вкрадчиво продолжил: — В регионе Ночной смерти при лунном свете жизнь дается тем, кто способен ее отбирать. Пока мы под сводами пещеры, они не доберутся к нам.
— Они? Чудовища? — мой голос дрожал, и я этого совершенно не стыдилась.
Кейел кивнул мне, а затем отпустил мой локоть и направился к кострищу. Тут даже кто-то заготовил поленья впрок и притащил два бревна для сидения. Очень надеюсь, что добряк не смотрит сейчас на нас со стены. Малые духи огня быстро разожгли костер, а Кейел вытаскивал легкий перекус нам и здоровый кусок мяса Тоджу.
— Духи предков отбирают усталость, немного насыщают, поэтому кажется, что ты не голоден, — заговорил он, бросая мясо в сторону, — Мнимое ощущение спадет через несколько часов. Советую перекусить через силу, чтобы не очнуться посреди ночи от голода.
— Ты всерьез полагаешь, что я усну? — восхитилась я его верой в чудеса.
— Придется, у нас завтра…
— Зачем я тебе? — перебила, хмурясь и внимательно глядя в его глаза.
Сейчас в них полыхало пламя от костра, делая их темнее там, где оно не отражалось, отчего коварный взгляд пугал еще сильнее. Он ухмыльнулся и опустил голову, а затем распустил волосы, позволяя не слишком длинным локонам закрыть лицо. Кажется, ответа ждать не стоит.
Я очень надеялась, что наша вылазка продлится не больше пары дней и закончится не слишком трагично. За прошедшее время я изучала гильдии, узнавала о легендах сокровищницы и фактически поселилась у мудрецов, но как-то пока игнорировала все остальное.
Кейел из тех редких детей в Фадрагосе, кто почувствовал зов духов, ощутил их эмоции сильнее своих, забывая о собственных желаниях. Родители расставались с такими чадами сразу же, как только проявлялась их сила или проклятие. Когда Елрех рассказывала мне о тех, кого тут называли Вольными, я представляла себе детей-зомби или лунатиков, или шизофреников: отозвавшись на зов, они уже не реагировали на физический мир, видя что-то другое, что-то недоступное остальным. Им не нужна была еда, вода, сон, ничего… Добрые духи Фадрагоса поддерживали их организмы в порядке, делали их сильнее, ловчее, умнее и хитрее, пока те учились понимать их. Обучение не было болезненным, не длилось долго, но очнувшись от видений и прекращая разговаривать с пустотой, дети игнорировали всех, включая собственных родителей, отправляясь к тем, кто может обучить их другим искусствам: к воинам, наемникам, разбойникам, волшебникам, обладающим знаниями о разрушительных духах. Они лишались собственных эмоций на несколько лет, пока их плоть не крепла. Без привязки к наставникам, по сути, не имеющими права отказать не столь детям, сколько духам, Вольные в краткие сроки выжимали максимальные знания и с невероятной скоростью впитывали их в себя. Когда духи считали, что Вольный готов к своей задаче, готов выполнить предначертанное, они возвращали эмоции. Вот только совершенно чистыми. Ни любви к родителям, ни почтения к наставникам, ни благодарности к тем, кто хоть как-то помогал им. Абсолютная пустота, которую приходилось заполнять заново. Зачем я понадобилась Кейелу?