Белинда секунду молча смотрит на него, потом переводит на меня ледяной взор.
— Пошли, — кидает как собаке. И резко встает. Выходит из ложи, даже не проверяя следую я за ней или нет.
Я медленно поднимаюсь со своего кресла, не глядя на Ансгара. И застываю от неожиданности, когда он вдруг хватает меня за плечо и жарко шепчет на ухо.
— Не бойся и не слушай ее, — его дыхание щекочет кожу, заставляя дрожать, — к ужину не выходи, скажись больной. Скоро мы уедем с тобой.
И отстраняется, бросает меня замершей посреди ложи. Спокойно проходит к тихо обсуждающим что-то мужчинам. А я лишь судорожно впиваюсь ногтями в ладони, моргаю часто, пытаясь осознать услышанное.
30
Белинда все же соизволила подождать мою скромную персону в коридоре. Ее морозный взгляд, скользнувший по мне, заставил невольно поежиться. Волчица небрежно махнула рукой и гулко застучала каблуками по каменному полу. Я молча поплелась за ней. Она не выглядела опасной или пугающей. Бледная, хрупкая, болезненная.
И все же мне было страшно оставаться с ней наедине. Она все-таки волчица. Как обернется сейчас и вцепится мне в глотку. Рука само собой погладила шею, задержалась на месте укуса. Что испытывает Бел? Ревность? Уязвленное самолюбие? Что? И насколько сильны эти чувства? Я была почти уверена, что Джера она не любит, но вот чувство собственности… Или это просто волчица бесится в ней. Не находит себе места. Ее глаза плавились, перетекали из светло-зеленого в звериный желтый и возвращались обратно. Словно зверь внутри ходил кругами, то приближаясь, то отдаляясь от меня. Странное зрелище.
Белинда остановилась у черного летмобиля, приложила ключ- карту и кивнула мне, чтобы залезала на пассажирское сидение. И все это без единого слова, будто она боялась сказать мне лишнего. Лишь глазами указывала, что делать.
Я, с опаской косясь на нее, заняла свое место. Белинда поджала губы в тонкую линию, перевела рычаг на старт, и мы резко взмыли в небо. Я вжалась в кресло, отворачиваясь от нее. Флегматично уставилась в окно. Бел щелкнула передатчик, по салону разлилась спокойная музыка, заполняющая звенящую между нами пустоту. Что ж, похоже разговора по душам не планируется. Это меня полностью устраивало. Усталость навалилась неожиданно, вдавливая в сидение. Веки потяжелели, и вязкое равнодушие сковало сознание.
Она мне ничего не сделает. Даже не скажет. Я ей нужна. Наверно, она хочет ребенка, вот только умирать не хочет. В чем-то мне ее даже жалко. Хотя…они ведь могли зачать девочку, омегу. Почему нет? Или дело в их натянутых отношениях? Какая к черту разница, это не мое дело.