Нельзя! Нельзя им командовать! Нельзя задерживать или возвращать — пусть почувствует себя главным! Пусть поверит в ее «я больше так не буду» и перестанет предрекать ей судьбу этой мерзкой Лэвэндель! Потому что второго такого унижения не выдержит ни один нормальный мужчина — а уж тем более, дракон! Наплюет на свою драконью сущность и бросит ее тут одну — править в гордом одиночестве, купаясь в собственном могуществе и всевластии. И тогда уж точно не миновать ей судьбы соперницы — пусть и с ребенком…
— Мой муж тоже так делал… — заметила вдруг Идрис, все это время, как оказалось, наблюдавшая за ними двумя.
— Что? — незаметно оттирая с края глаза слезу, Анна повернулась к демонице.
— Вот так уходил, ничего не сказав. Особенно… перед самым… перед самой своей… — она не договорила, словно слова застряли у нее в горле.
— Вы ссорились? — поспешила помочь Анна, где-то даже радуясь, что можно отвлечься на чужие проблемы.
Помедлив, Идрис кивнула. Проглотила слюну и продолжила.
— Я почему-то забыла про это… но когда ты сказала, что я была беременна… вдруг вспомнила — мы действительно много ссорились после того, как я открылась мужу. Не помню причин ссор, но думаю, это было связано с ребенком. Может, он хотел мальчика, а я носила девочку? Как думаешь? Демоны, к примеру, не очень любят, когда жена готовится родить дочку, наверняка и у людей то же самое… А вот я бы очень хотела дочку… Маленькую и в кудряшках — совсем как ты…
Ее будто прорвало — фонтан слов лился безостановочно, глаза расширились в возбуждении и переливались, словно рубины. Руки она держала на уровне груди, в форме колыбели, укачивая воображаемое дитя.
— Я хотела создать себе ребенка в Междумирье, но это была бы просто живая кукла, делающая то, что я ей приказываю — а ведь это же неинтересно, правда?
Анна неловко пожала плечами.
— Я не знаю.
— Если мой ребенок окажется уже взрослым — ты дашь мне понянчить своего?
Тут уже Анне потребовалось глотать ком в горле.
Что ответить, она так и не придумала — Идрис явно была не в себе. И отказывать ей не хотелось, но и обещать, что возьмет эту совершенно непредсказуемую полубогиню в няньки своему ребенку, тоже было опасным — а вдруг увлечется и заберет его себе!
Анна даже подняла в защитном жесте руку, закрывая живот.
На ее счастье, в эту минуту граф Свантон распахнул глаза и резко сел на носилках, в страхе уставившись на окружающих, перебегая взглядом от одного к другому.
— Руби! — вдруг хрипло выкрикнул, узнав ту, что до сих пор видел только сквозь пелену птичьего зрения. Закашлялся, протягивая к ней руку, пытаясь второй оттолкнуться от пола…