Я подхватила полотенце, осторожно промокнула руки после опрыскивания, кожа от него потом может шелушиться и стягиваться, а это бы в свою очередь наверняка замедлило быстроту и ловкость пальцев, что так необходимы при правильном изготовлении зелий. "Ну, вот и замечательно! Сейчас еще и ополосну их! А потом и к работе приступать можно", — подумала я и вздохнула. Но планы мои как всегда рухнули в самый неожиданный момент.
Не успела я еще подняться на чердак, чтобы в тишине и спокойствии заняться несложными манипуляциями по изготовлению заказа из лавки, как зазвенел колокольчик, предупреждающий появление гостя. "И кто там так не вовремя?!" — еще подумала я и поплелась открывать дверь.
На пороге стояла моя дорогая мамочка. Увидев мою нечесаную шевелюру и старое серое платье, она поморщилась, но ничего не сказала. Хотя, зная ее, она промолчит еще ближайших пару минут, пока мы топчемся на пороге, но стоит нам оказаться внутри и понесется нескончаемый поток "комплиментов" от "что ты на себя опять напялила" до "ты живешь неправильно". Увы, но в этом вся моя мама, критика других ей дается особенно легко, а вот она почему-то всегда права, только не вздумайте с этим спорить иначе нарветесь на еще большие неприятности.
На этот раз мама прикатила, судя по всему, надолго, вон у нее за спиной четыре больших чемодана болтаются, значит, как минимум на дней пять, а то и на всю неделю. Значит меня ожидает небольшой конец света. "И начинается он прямо сейчас", — сделала я неутешительный для себя вывод, глядя как мама набирает в грудь побольше воздуха. "Чем бы ее отвлечь сейчас", — судорожно подумала я, перебирая все, чтобы могло ее остановить. Так… молния в окно — не подходит, ураган, сносящий все на своем пути — тоже, а вот чашечка ароматного чая, который я держу специально для такие случаев, может творить чудеса.
Молча взяла чайник и налила воды, и пока она закипает, все же слушаю маму.
— Аврора, — начинает она уже привычно, — когда ты вернешься домой?
А мне так и хочется ответить ей: "Только не в этой жизни, мама". Но я молчу как, впрочем, и всегда. Не хочу объяснять, почему не желаю жить в Иттоке, почему не возвращаюсь в дом, где я родилась, почему так полюбила в последние годы одиночество, почему больше не наряжаюсь в яркие платья, почему… Да, сколько их еще теперь существует в моей жизни, не желаю ворошить прошлое, возвращаясь на восемь лет назад, вспоминать то, что до сих пор не дает мне покоя, я еще не готова измениться. Мне комфортно в моем царстве книг, колбочек, баночек, всяких порошочков и, конечно же, моей бесценной Дендеры узколистой. Серое платье, которое я ношу уже не первый год, словно бережет мое внутреннее сонное спокойствие, отпугивая все, что может нарушить его.