— Идите домой, Керс, вам необходим отдых!
— Да что вы заладили все: отдых, отдых?! Я не устал, просто…
Открывается дверь, и уставший женский голос произносит:
— Зато мы устали следить и за тобой, и за Лией. Пожалей хотя бы нас с Аникой.
Страдалец сникает и, покорно бормоча слова не то извинения, не то недовольства, плетется к выходу. Как же хорошо, когда жалось не разлита в воздухе! Роди действительно прав — этот гадкий яд разрушает все остальные чувства. Оставшиеся мужчины молчат. Мне нравится эта тишина. Точно так же тихо бывает в моем доме по вечерам: я вышиваю яркими нитками у камина, а Серый лежит у моих ног и мирно дремлет. Эта тишина спокойная и одомашненная — такая же прирученная, как мое одиночество.
— Рэм, что с тобой?
— Не знаю, Эл. Наверное, я успел привязаться к этой женщине.
— За несколько дней?
— Столько произошло за эти несколько дней! Она смелая и сильная… была. А теперь вот тут лежит. Тебе не кажется это неправильным?
— Кажется. Но эта неправильность встречается сплошь и рядом.
— Мне кажется, что я устал от всех этих опасностей и смертей, — как-то неуверенно и тихо говорит красивый голос, будто эта мысль никогда не приходила ему в голову, а сейчас он удивлен безмерно. — Наверное, пора остепениться и жить нормально.
— Ты ли это говоришь, друг? Ты всегда говорил, что покой и мирная жизнь не для тебя!
— Сам себе не верю, Эл. Я никогда еще не встречал подобных женщин. Кто из наших знакомых женщин ввязался бы в схватку магов с нежитью?
— А как же Большая Энн? — со смешком уточняет кто-то.
— Ну, знаешь ли, нет на свете ничего, что испугало бы Большую Энн, особенно после литровой кружечки самогона.
— И что ты будешь делать? — после недолгой паузы спрашивает неизвестный.
— Я буду ждать. Что еще мне остается? Ждать и надеяться.
— А когда она очнется?
— Все очень просто: докажу ей, что сделаю ее счастливой.
— А как же Керс?
— Он потерял право находиться рядом.
Бедный Керс: эти заговорщики планируют лишить его любимой!
— Неужели все так серьезно?
— Да.
Интересно, о какой женщине говорил этот красивый голос со своим скептически настроенным другом? Еще и Керс к ней неровно дышит. Ловлю себя на мысли, что начинаю завидовать незнакомке, окруженной мужчинами, и проваливаюсь в блаженную темноту.
Я совершенно не помню, кто я, как меня зовут, где я живу и чем занимаюсь. Меня нет. Я просто песчинка, капелька росы на лепестке розы по утру. Темнота зовет и манит, обещает долгожданный покой и свободу. Свободен только тот, кому не за что держаться в этом мире. А за что держаться мне, если я даже имени своего не помню? Мне страшно, холодно и одиноко. Я потеряна, и долгожданная пустота все никак не приходит, не уносит эту боль.