— Вы же… намокните, — жалобно простонала я, глядя, как горячие струи стекают по его волосам и одежде.
— А я всегда раздеться могу, — почти прорычал он мне прямо в лицо.
— Не надо… — прошептала я.
Он зажал меня в ловушку из рук, которые упирались в стену позади меня, а спереди — он сам. Бежать или отступать было некуда, к тому же отступать в чем мать родила как-то совсем не солидно. Я подняла на него затравленный взгляд и замерла. Голубые глаза горели… и как они горели! Это было восхищение и желание. Боясь представить, что может произойти в следующую минуту, я зажмурилась. Но ничего не происходило. А когда открыла глаза — оказалось, что в душе я совершенно одна. Обернувшись в халат — выглянула в комнату.
— Если ты ищешь своего хахаля, то он ушел, — прошипел филин.
— Какой он мне хахаль? — усаживаясь на кровать и высушивая полотенцем волосы, простонала я. — Что мне делать, Филя?
— Головой думать, непутевщина, а не местом, что существенно ниже!
— Зажарю! — пригрозила я. — Зажарю и съем!!!
Первую половину утра я выслушивала от филина соображения о моих моральных качествах, точнее, о полном их отсутствии. Затем наступила лекция по поводу безответственности и прочих сомнительных качеств, которых у меня было в избытке. Наконец, закончив жарить младенцев на совковой лопате, хранитель соизволил перейти к своим непосредственным обязанностям, и мы начали упражняться. О чудо, я начала-таки ощущать, как по моему организму циркулирует кровь, а вместе с ней и природная магия, но управлять этими потоками пока не удавалось. Ощущение, стоит заметить, неописуемое! Словно в кровь впрыснули адреналин вперемешку с неземной мощью. Как сказал филин, самое главное научиться вызывать то, что я называю теплом в груди и покалыванием в кончиках пальцев, по собственному желанию и не допускать подобного состояния без моего ведома. Но все, чего удалось достичь — почувствовать первозданную мощь. И, к моему удовольствию, при работе с молниями в этот раз ни одна вещь в моей и без того разгромленной комнате не пострадала.
Когда в окно комнаты раздался слабый стук, мне удалось раскрыть его, не поднимаясь с кресла. Радостная, я подошла ближе, чтобы полюбопытствовать, кто умудрился забраться на десятый этаж университетского корпуса и зачем. Опасаться за свою жизнь не стоило, поскольку злобный оборотень, умертвие или даже дух не проникнут на укрепленную и заколдованную территорию учебного заведения. Вопреки моим ожиданиям, на карнизе сидел всего лишь белоснежный голубь.
— Как ты думаешь, — обратилась я к филину, протягивая к голубю руку. — Это хороший знак или дурной?