Надо же, кто-то действительно принял всерьез мои заявления о свободе. Я была крайне рассержена, узнав, что помимо моей воли мне навязали индивидуальные занятия по боевой подготовке, да не с кем-то, а с самой Фрейей, на которую взглянуть-то страшно, не то, что наедине остаться на полтора часа. Но, если хорошенько подумать, я не возмущаться, а благодарить его должна. Вместо сомнительного удовольствия стать посмешищем… нет, стать побитым посмешищем курса, я имею возможность получить бесценный опыт и действительно научиться не полежать или повизжать за себя, а постоять.
— Сказала, что мне нужно больше свободы… — с опаской выдала я, не желая навлечь на свою голову гнев женщины.
— Остановилась, подошла, — холодные приказы, которые я безропотно выполнила. На меня воззрели оценивающим и недоумевающим взглядом. — Прямо так и сказала?
— Да, — едва слышно.
— А он?
— Я не знаю, — опустила голову, чтобы не видеть горящие огнем глаза женщины.
— Судя по тому, что ты передо мной — на месте не убил и в убежище не запер. Кристиан не терпит, чтобы что-то находилось вне его контроля. Со свободой можешь попрощаться, — обрадовала Фрейя. — Но потом ты сама спасибо скажешь. Второго, такого как он — нет. Жаль — светлый, — тяжело вздохнула она. — Ну, что стоишь, сопли на кулак мотаешь? Бегом марш!
И я побежала. Потом приседала, потом отжималась. Хуже всего мне дались подтягивания, потому что первые десять минут я пыталась допрыгнуть до турника, последующие — хотя бы раз подтянуться, а после всей этой экзекуции еще и на многострадальную задницу снова свалилась, потому что вспотевшие от натуги ладони попросту соскользнули с влажной железной перекладины. Поняв, что мышцы в моем теле практически отсутствуют, а те, что есть, не способны держать ничего, тяжелее ложки для супа, Фрейя приказала, именно приказала, ежедневные пробежки по университетскому парку, а затем перешла к преподаванию основ рукопашного боя. Во всем этом радовало только одно — изображать из себя болезную мне сегодня не придется, меня знатно побили и полностью лишили сил. Перед тем, как отпустить меня на волю, Фрейя напутствовала:
— Смотри у меня, Торнтон. Если ты разобьешь ему сердце — я разобью тебе лицо.
Великолепно. Видимо, мне нужно начать составлять список «Нелюди, которые меня ненавидят». Номер один — Моргана, номер два — Фрейя, номер три — мастер Сэрано, номер четыре — Роуз, номер пять — некто, кто натравил на меня сваргов, а там еще и кронпринцесса Кариолла где-то на задворках, и это только навскидку. Я могу похвастаться умением заводить себе врагов. Пора пересматривать свою жизнь и начать заводить дружественные связи. Что-то подсказывает, скоро они мне могут понадобиться.