— Предвкушаю, — облизнув пересохшие толстые губы, протянул он низким голосом.
— Я хотела пригласить вас на свое выступление, в субботу. В «Веселом лепреконе». А после — можем отметить мой дебют в столичном кабаре. Для меня это значимое событие и хотелось бы разделить его с вами. Смею ли я надеяться увидеть вас в числе зрителей?
— Разумеется, — мою руку горячо и влажно облобызали. — Буду ждать нашей встречи с нетерпением. Надеюсь, к тому времени вы уже оправитесь… от инфлюэнцы. И мы сможем, помимо вашего успеха, в котором я ничуть не сомневаюсь, обсудить и некоторые вопросы, по поводу нашего с вами дела.
— Разумеется, разумеется, Князь. Теперь, когда я имела удовольствие узнать вас лично, я ничуть не сомневаюсь, что вложить деньги в вашу карьеру — более чем мудрое и дальновидное решение. Однако, — я осеклась, прощупывая почву. Нельзя спугнуть его неосторожными словами.
— Однако? — насторожился он.
Я, сделав заговорщицкое лицо, перешла на шепот.
— Вы же знаете, что мой кузен — шериф тайной полиции.
— Да, Ваша Светлость, — он не понимал, куда я клоню.
— Ох, не знаю, должна ли я это вам говорить, — на моем лице изобразились все оттенки мук совести.
— Дорогая, вы можете мне доверять. Абсолютно…
— Хорошо. Но обещайте, что не выдадите меня! — получив клятвенные заверения, я продолжила. — Я случайно подслушала разговор кузена с самим Верховным главнокомандующим, вчера, на балу. Хотя, как случайно, мы, женщины, такие сплетницы, — хихикнула я. — Так вот, кузен сказал господину Рейнгарду, что видел, как вчера к вам в кабинет входили какие-то люди в черных капюшонах…
Князь слушал с каменным лицом, казалось, даже дыхание задержал. Видимо, я задела действительно важную и опасную для него тему. А теперь — ход конем.
— И вот эти самые люди — очень нехорошие, — деланое выражение удивления на лице Галена стоило высшей театральной награды. — Их подозревают… в убийствах!!! — шепот, полный ужаса.
— Да что вы говорите? — удивился князь. — А что еще сказал ваш кузен?
— Он сказал, что произошло уже три убийства. Единственное, что удалось выяснить подчиненным кузена, что убивают очень высокопоставленных господ! Я не должна была вам этого рассказывать, — муки совести, и от волнения я обмахиваюсь рукой, пытаясь не расплакаться. — Но я… я так волнуюсь за вас. Не знаю от чего, но всего за один вечер вы стали мне… как-то пленительно близки. Что же я несу… видимо жар. Не обращайте внимания, моя инфлюэнца совсем разыгралась.
— Что вы, что вы, графиня, — мою руку вновь облобызали и, с горящими глазами, Князь полюбопытствовал. — Могу я попросить вас об услуге?