– У меня сегодня выходной. А точнее – отсыпной, – я закрыла голову подушкой и намеревалась использовать появившееся время по целевому назначению.
– У тебя? Выходной? – недоверчиво протянула Одри, стаскивая с меня одеяло. – Не пытайся меня обмануть, знаю я твои уловки.
– У меня правда выходной, самый настоящий!
– Неважно, – отмахнулась она. – Вставай или я сама открою твой подарок.
– Какой подарок? – я с любопытством выглянула из-под подушки. Единственное, что я люблю больше, чем поспать – это подарки и сюрпризы.
– Вот если встанешь – сама увидишь. Я же его не открывала. Только карточку прочла, которая в цветах была, – она невинно закатила глаза и покружилась по комнате. Меня забавляло игривое настроение Одри, сразу хотелось жить и верить в любовь.
– Все, уговорила, встаю.
Я размашисто потянулась на кровати и, согнав Люсиль – мою белоснежную красавицу кошку, скатилась кубарем с постели.
Кто придумал столь изощренную пытку – утренний подъем? Усиленно зевая и показывая всем видом, что я жутко недовольна ранним вставанием (девять утра в выходной – рано, учитывая, что выходных за последние пять лет у меня не было), поплелась в прихожую. Квартира, в которой мы с Одри жили, была устроена по типу студии. Прихожая плавно переходила в гостиную и кухню. Нам это нравилось и, пожалуй, именно потому в свое время мы и купили эту квартиру. Казалось бы, странно покупать квартиру вместе с подругой, но мы дружили с самого детства, и нам хотелось иметь большое комфортное жилье, а для этого необходим достаточно большой капитал, который можно собрать только совместно. Спасибо родителям, трем работам и кредитам.
– Ого, – я замерла, увидев в вазе на журнальном столике гигантский букет из бардовых бархатных роз. Каждая роза размером с мою ладошку, крупная, ароматная, крепкая. Такой красоты я прежде в жизни не видела, не говоря уже о том, чтобы получать. Мне, конечно и раньше цветы дарили, но такой букет – никогда. Кто бы это мог быть? Хотя, внутри меня уже расцвели миллионы лотосов в надежде, в предвкушении инициалов Г. Л. Э. Он всегда подписывался Г. Л. Э., не расшифровывая. Генри Леонард Эллингтон.
– Здесь 99 роз, я пересчитала после того, как записку прочла, – Одри, забавно тряхнув золотыми кудряшками передала мне карточку. Я не таила на нее зла, мы все делили на двоих, кроме мужчин, потому тайн между нами не было. После гибели моей родной сестры Одри полностью заменила ее, как бы… как бы страшно это ни звучало.
– Не забывай питаться, – прошептала я. – Г. Л. Э.
Уголки моих губ затерялись где-то в волосах, а грудь разрывало от дикой, бешеной радости. Я захлебывалась от счастья и рассмеялась, как ненормальная. Одри с удивлением наблюдала за метаморфозами.