— У нас в мире наследственными бывают только заболевания. И, как правило, их хранители не очень хорошие люди.
— Слушай, — хорек встал на задние лапки и, поправив галстук-бабочку на шее, упер лапки в бока. — Ты ничего не путаешь? Ты хоть понимаешь с кем вообще разговариваешь? Да я… да ты… да… Погоди! Ты меня видишь!
— Боюсь, что да!
Кажется, мы с хорьком одновременно осознали этот странный факт.
— И слышишь! — не то восторженно, не то испуганно уточнил Фаргус. Я кивнула и в ответ услышала нечто из местной восхищенной нецензурщины.
— Да отвянут мои уши, Фаргус! К добру ли такому миленькому хорьку так выража… ться?
Я сощурилась и глянула на собеседника как топ-модель на кусок тирамиссу.
Струхнув, чудесатый пушистик попятился и неуверенным голосом поправил:
— Третий! Фаргус третий!
— Не хорек, говоришь, а хранитель древних знаний?
Помнится, мои соперники обсуждали в туалете, что заклинание восстановили и припрятали именно хранители древних знаний. То есть, вот такие вот хорьки или ему подобные товарищи!
— Ну, хранитель, есть такое, — он шмыгнул носом и обвил свое тоненькое тельце пушистым хвостом.
— Фаерфокс ты мой долгожданный! Гугл ты мой иномирный! — я потянулась к зверьку, чтобы потискать на радостях, но тот ловко ускользнул.
— Это сейчас что за ругательства были? — с интересом уточнил Фаргус, прыгнув на полку выше и достав невесть откуда малюсенький блокнотик с карандашом. — Я — древнее существо, но твои слова — даже древнее меня! Я обязан их знать! Четко, ясно, но исчерпывающе. Давай, пишу!
— Это иномирные слова, — отмахнулась я. — Ты мне лучше скажи, Фаргус… — хорек недовольно скривился, и я почтительно поправилась: — прошу прощения, Фаргус третий, ты мне лучше скажи, знаешь ли что-то о заклинании призыва камней?
— Шахту что ли хочешь открыть? — сник хранитель, спрятав карандаш и блокнот. — Какие камни хоть интересуют? Самоцветы или подороже что? Касторы?
— Меня интересует кое-что особенное, — произнесла едва слышно, наклонившись ближе к хранителю. — Очень-очень особенное.
— А что особенней касторов? Только черные. Очень редкие, очень… очень…
А мне попался сообразительный малый! Его взгляд таким красноречивым стал, что никакие слова не опишут.
— Ты что… о тех камнях? — он поиграл бровями (да точно говорю, бровями поиграл!) и вернулся на полку ниже. — Тех самых?
— Допустим, — пожала плечами и осмотрелась, но в библиотеке и так никого не было. А толстый мужичок шуршал книгами где-то очень далеко от нас. — Тебе о них что-нибудь известно?
— Мне-то? — пафосно и немного обиженно воскликнул собеседник. — Хранителю древних знаний, известно ли о божественных камнях? Пф, — он закатил глаза и похихикал. — Да не особо много, если честно.