Побагровев от ярости, Селеста открыла рот, чтобы выплеснуть на меня очередной поток сознания, но я с непоколебимым спокойствием погрозила ей указательным пальцем и улыбнулась:
— Время, дорогая. Тебя, мне кажется, там уже заждались.
— Только попробуй мне все запороть!
— Не в моих интересах!
Селеста еще долго пыхтела и краснела, но наконец поняла, что ведет себя глупо и мы занялись делом. Она долго и скрупулезно разглядывала свою копию, заставила снять с себя Фаргуса, который при метаморфозах так и остался заколкой на моих волосах. Я ведь даже не подумала, не повредит ли хранителю моя магия, но что я в этом понимаю? Украшение так и сверкало, но теперь уже в черных как смоль волосах.
— Сущая безвкусица, — фыркнула Селеста, срывая с моих волос хорька. Я вырвала украшение из ее цепких пальцев и аккуратно переложила в свою, то есть фурии, сумочку.
— Тебя спросить забыла!
— Вижу, идентичность полная, — бесцветно заметил Сакс, чье появление мы как-то упустили. Сколько он здесь стоял — ума не приложу. Видно устал двери сторожить. — Идем.
И даже не позаботившись о досуге будущей супруги, Сакс снова поволок меня за руку. Что она у меня медом помазана? Да нет, пусть волочет, чего уж там. Приятно же…
По дороге мне снова дали подробные инструкции, что говорить, как говорить, с какой интонацией говорить и так далее. Сакс коротко напомнил генеалогическое дерево Селесты, которое, как по мне, местами требовало пикировки. Да чего уж там, проще выкорчевать его с корнем, ибо корень явно с гнильцой.
Перед небольшой, но богато украшенной дверью, магистр остановил меня и развернул лицом к себе. К горлу медленно поднималась паника, сдавливала тугими кольцами, как питон. Не очень-то люблю публичные выступления, а тут бог его знает, сколько народу будет. Да и за такой короткий срок я не успела запомнить даже половину имен, которые пытались впихнуть в мою голову.
— У тебя все получится! — Сакс обнял мои дрожащие ладони и поднес к губам. Не знаю кого он целовал в этот момент: меня или Селесту, но задело за живое. И нежность, и поддержка, и смягчившийся голос, и этот взгляд…
— Я…
— Ну наконец-то! — воскликнул женский голос над самым ухом. Твою ж мать, Даниэль! Не могла она кричать потише? Я почесала оглохшее ухо и натянуто улыбнулась дамочке. Вот, честно говоря, у нас с Селестой есть хотя бы одна точка соприкосновения. Мы обе не в восторге от Саксовой матери и, кажется, это взаимно. — Сел, ты так долго была в уборной, с тобой все в порядке?
Нарочито громко произнесла эта крашеная змеюка, чтобы слышали все в комнате позади мамзель. Кажется, Даниэль говорил обращаться к ней Эри? Ну, что вы! К чему такой официоз? Селеста ей еще ангелом покажется!