Мина извивалась, пытаясь приспособиться, но он держал ее слишком крепко.
— Пока нет, Липучка.
— Но я такая голодная. — Она надула губы.
Он целовал ее, пока пробирался через воду, уровень которой падал по мере того, как она становилась все мельче.
Воздух и солнечный свет ласкали обнаженную кожу Мины, но на самом деле она хотела, чтобы Лео ласкал ее. И он это сделал, в некотором роде.
Большими руками он обхватили ее ягодицы, удерживая в воздухе, ее тело обвилось вокруг него, как вторая кожа.
Их губы кусали и пощипывали, когда они обнимались, горячее дыхание было единственным различимым звуком.
Ее страсть горела так жарко, что Мина снова попыталась отодвинуться, приглашая его. Лео все еще не позволял ей двигаться, но отпустил ее рот достаточно надолго, чтобы прошептать:
— Ты готова, Липучка, к моему большому сюрпризу?
— Всегда готова.
— Я ждал весь день, чтобы устроить его для тебя, — прошептал он ей в мочку уха.
— Тогда покажи его мне. Покажи сейчас же. — Она бы лопнула, если бы он не позаботился о ней.
Он усмехнулся, заставив ее кожу покрыться мурашками.
— Я знаю, что ты голодна.
— Очень, очень голодна, — согласилась она.
— И я тоже голоден.
— Тогда чего же ты ждешь? Я готова. — Более чем готова. Умираю, в ожидании когда он прекратит эту тоску. Жажду его прикосновений. Блаженства.
— Потрясающе. Мне не терпится показать тебе, что я приготовил на обед.
Обед?
Обед!
Глава 15
Замешательство Мины заставило бы Лео рассмеяться, если бы он не мучился так же, как она.
Близко. Они были так близко к тому, чтобы сдаться. Это не заняло бы много времени, только одно движение и толчок. Она выглядела более чем готовой. Но…
Он дал обещание ее родителям не предъявлять на нее никаких физических прав, пока они не станут парой. И нет, не угроза ее отца «я вырву твои кишки, свяжу тебя ими, а затем сдеру шкуру, чтобы сделать пальто для моей жены» заставила его держать свое слово. Лео также мысленно пообещал себе, что будет относиться к Мине с уважением, которое, как чувствовал, ей не часто доставалось. Под дикими и дурными манерами Мины скрывалась женщина, которая жаждала такой же вежливости и флирта, как и другие.
Он даст ей это.
«Давать — это хорошо. Дай ей все, что она захочет», — в представлении его лигра отдача носила более плотский характер, и его было трудно игнорировать, особенно с Миной, все еще прижатой к нему. Так много вкусной плоти.
«Хочу попробовать».
«Нельзя». Даже если это тяжело — очень тяжело — он человек слова.
Положив Мину на одеяло, заранее расстеленное под деревом, поверх мягкой подстилки из мшистой травы и подлеска, он проигнорировал ее разочарованный стон.