Нарисовала на лице восхищение и попрощалась с подругой. В смысле, с подругой Эвон я имела в виду. Или…
— Арьяти! — желая прервать собственные рассуждения, я вспомнила о подселенце. — Где ты есть?
«Кто-то занимается отсебятиной, да, Надя?» — в голосе демона сквозило недовольство.
— Это ты о чем вообще? Где тебя носило?
«Занят был».
— Чем, прости Господи, ты был занят внутри меня? Вымерял длину кишечника? Взвешивал печень? Гонялся за лейкоцитами?
«Медитировал», — иронично заметил симбионт. — «Не лезь в это дело, назревает что-то нехорошее».
— Что значит не лезь? Это моя практика. Непосредственное задание. Не выполню — меня из АДа попрут. А мне нельзя, чтобы отчислили.
«Почему?»
Резонность вопроса как-то из колеи выбила. А действительно, почему? Теперь, когда Эвон умерла, а моя собственная оболочка наверняка уже разлагается под толщей земли в деревянном домике, у меня никаких обязательств нет. По сути, могу направить свои стопы, куда пожелаю. Вот только маленькая неувязочка: я попаданка в розыске и в ближайшее время меня разнесет на маленькие и наверняка некрасивые лоскутки.
«Надь, а давай сделку заключим? Еще одну?» — неожиданно предложил демон.
— И в чем суть? — снова вернулась к волосам. Раз уж сам его величество пожалует, так и быть, избавлюсь от колтунов.
«Тебе ведь хочется жить? Я гарантирую, что помогу тебе не взорваться из-за попаданства, а ты мне — услугу в будущем».
Я усмехнулась.
— Знаешь, арьяти. У меня пунктик на непоименованные договоры и неопределенные услуги. Опасаюсь всего неопределенного.
«То есть такое гарантированное будущее как смерть тебя устраивает? Ее ты не опасаешься?»
А ведь мужик дело говорит. От попаданства я умру и времени поразмышлять над своей бесславной (хотя, если эльфам помогу, то вполне прославленной, быть может) кончиной пока не нашлось. Демон он толковый, пользу приносит. Помог декана приструнить и, опять-таки, не побоялся Рейвену абличьи уши приделать. По всем параметрам выходит, что хороший у меня симбионт. Но предложения у него подозрительные.
— А оно тебе вообще зачем?
«Нравишься ты мне».
— Оно само собой. Но не убедительно.
«Я не хочу менять тело. Помогать просто так — не по-демонски, а в данный момент ничего определенного мне не хочется», — выкрутился он.
Как пить дать именно выкрутился, потому что любому юристу хорошо известно, что бесплатный сыр только в мышеловке, а легкая выгода без вложений только в мошеннических схемах. С другой стороны, а вот что мне терять? Самое главное, что у меня было, я уже потеряла — свое тело и жизнь.
— А, нехай. Но, чур три условия! Первое, ты гарантируешь, что я, то есть вот Надя Князева, останусь жива-здорова и…