Впивается глубже. Горячий язык…
От неожиданности, чужого, незнакомого мне вкуса, легкого передоза эмоциями букет падает у меня из рук.
— Цветы! — уворачиваюсь опять.
— Черт с ними…
Зажимает крепко, что уже не выкрутиться, и я впиваюсь зубами ему в нижнюю губу. Так, чтобы чувствительно.
С рычанием, дергается.
— Больно!
— Шаг назад.
Отпускает, молча делая этот шаг. Глаза обиженные.
— Так, семьсот двенадцатый… — делаю шаг к нему сама. — Насиловать могу только я. Даже так сладенько. Ясно? Тогда мы договоримся.
Молчит.
— «Девочки сверху». Ты меня понимаешь? И только в такой позиции мне будет интересен… ммм… твой перфоратор.
Его обида в глазах меняется на что-то другое, сродни тревоги.
— Тебя кто-то обижал? — вглядывается глубже в мои глаза.
Хороший парень, да. Несмотря на легкий налет циничности, который демонстрирует и борзоту. Немного бьешь вглубь и он слетает. А там всё вполне себе.
— Нет, не поэтому.
— Почему тогда?
— Пять минут прошло. Тебе пора.
— Я, возможно, больше не приду, — хмурится он. — Чего-то не зашла мне эта история!
Да, долгой истории у нас не выйдет. Вот горячая могла бы вполне. Но…
— И это будет верным решением для тебя.
Делаю шаг ближе, целую в нос.
— Давай, семьсот двенадцатый… — шепчу я. — Удачи тебе в охоте. Спасибо за шторы.
При попытке отстраниться, перехватывает за талию. Руки больше не наглые. Держат аккуратно.
Я практически слышу, как щелкает в его мозгах.
— Ну, всё, иди.
Отрицательно качает головой.
— «Девочки сверху», значит… — слегка пренебрежительно. — Ладно. Тебя — покатаю. Как тебя зовут-то, наездница?
— Евгения.
Целует в нос.
— Женя, значит.
В дверь стучат. Это мои ангелы и Танюшка.
— Встречай гостей, — игриво, но ревностно.
Открываю дверь.
Мои шумно заваливают, слегка тушуясь, заметив незнакомого персонажа.
Танюшка налетает на него нечаянно спиной. В коридоре тесно.
Он ловит ее за плечи, аккуратно возвращая в горизонтально положение. Экстренно подхватываю с пола букет, пока не растоптали.
— Извините… — смущается она, поглядывая на меня.
Семьсот двенадцатый слегка агрессивно оглядывает парней.
— Пока, Жень.
— Пока…
…Семьсот двенадцатый!
В полной тишине выходит за дверь.
Немец с Боречкой с вопросом сверлят меня глазами.
Игнорируя, показываю на комнату.
— Прошу!