— Тогда зачем ты здесь?
Рыжая отчего-то смутилась. Впервые за вечер, между прочим.
— Так надо, — буркнула она. — Пора спать. Спорим, завтра старуха подымет нас ни свет ни заря?
Спорить я не стала. Гретта первой заняла соседствующую с нашей банную комнату. Я в ожидании своей очереди присела на отведенную мне кровать, где уже лежала моя сумка. Порывшись в ней, не обнаружила ничего, во что бы завтра могла переодеться. Придется чинить свое платье. Внимательно рассмотрела завязки на корсаже, что так подвели меня сегодня. И каково же было мое изумление, когда обнаружилось, что они перепалены аккурат посередине!
Так… Огнем здесь владеет сам император (сдалось ему мое платье), темнокожая Вайоми, которая даже не смотрела в мою сторону, и на удивление приветливая Гретта. Я задумчиво уставилась на двери банной. Очень не хотелось ни в чем подозревать новую соседку, но своим открытием насчет завязок все же делиться с ней не стала.
Когда мы, наконец, улеглись в свои постели и пожелали друг другу спокойной ночи, рыжая небрежным щелчком пальцев погасила разом все свечи в комнате.
* * *
Пробуждение, как и предвидела Гретта, оказалось ранним. Виновным в этом был назначен вчерашний паж, присланный в нашу комнату с каким-то известием. Послушав, как соседка отчитывает мальца, не особо выбирая выражения, я снова окунулась в полудрему. А в ней меня встретили насмешливые черные глаза императора — такие глубокие, что я тут же принялась в них тонуть. И было это потопление настолько сладостным и волнительным, что сердце досадливо сжалось, когда все прекратилось. Незваной спасительницей оказалась рыжая бестия, бесцеремонно стащившая меня с кровати на ворсистый ковер.
— Подъем, засоня! — нестерпимо бодро голосила она. — Сюда сейчас сбегутся горничные, решившие, что без них нам никак не одеться. У нас пять минут, чтобы умыться!
В принесенные служанками одежды мы и впрямь не смогли бы облачиться без посторонней помощи. И когда только успели все это сшить? Мне представлялось, что над нарядами всю ночь трудилась армия швеек, которые теперь люто ненавидят прибывших невест.
Ужасающее количество ткани, послойно на меня взгроможденное, угрожало пригвоздить к полу одним своим весом. Я не представляла, как смогу двигаться в таком наряде, если даже дышать удавалось с трудом. И это при том, что, по заверениям горничных, мой от природы тонкий стан позволил не слишком затягивать корсет. Единственное, что вправду радовало — это цвет, схожий с моим собственным испорченным платьем, но несравнимо ярче. Благородный циан, коему позавидовала бы любая островитянка.