— Не обязательно вернут старшего! Капитул не обещал такого!
— Тогда, кто?
— Лакаст?… Дион или Косма. Дион дерзок, он может пойти против Ракатанги и Капитула!
— И что будет? Думаешь, выиграет в этом бою? Ему выгоднее претендовать тоже на Гаяну. Там он наденет корону бесспорно. А свою — вряд ли.
— Дион Лакаст определился с фавориткой, — поджимает губы Лидия.
— Но он ничего не заявлял…
— И всё же.
Неужели моей судьбы не изменить?!
Стук в дверь. Свет открывает. И дыхание моё замирает. Краска бросается в лицо. Темнокожая Эфа…
— Приветствую Ор, — склоняет она учтиво голову перед опешившим Славом. — Могу я войти?
— Гадина… — шепчет мне Лидия. — Красивая… Ядовитая…
О, боги!
Вытираю рукавами глаза.
Свет учтиво склоняя голову, пропускает её внутрь.
— Могу я поговорить наедине с княжной Лелей?
Ее темный прохладный взгляд скользит по моему лицу. На ней удивительное платье. Сквозь белую струящуюся ткань немного просвечивает грудь. Под грудью перехвачено золотым расшитым поясом. По ногам два выреза. Бедра мелькают в них при движении.
У нас невесты в похожих в постель с мужем ложатся! Но в люди в таком не выходят! Девочки ракатанги были в похожих, но их тела не столь зрелы, чтобы это настолько возмутительно выглядело.
Но Эфа не смущается и очень грациозна в своем наряде.
Свет с молчаливым вопросом поворачивается ко мне.
— Я хочу поговорить, — шмыгая носом киваю я.
Надо её переубедить! Если Ракатанга не будет на меня претендовать, то есть шансы уехать в Эл с княжичем Элегом, или с Ашероном на Острова, или с Элаем в Наввару. Все три княжича приятны! Да кто угодно, кроме Крайта! И Борро… Лидии я верю.
Брат берет за руку Лидию и выводит. Дверь закрывается.
Эфа молча и пытливо продолжает разглядывать меня. Её взгляд скользит по моему облику. Грудь, талия…
— Хрупкая… Но бедра хорошие. Сколько тебе лет?
— Семнадцатый… — закусываю губу.
— Слишком взрослая, — качает недовольно головой. — Тяжело тебе будет.
Удивленно взираю на неё. У нас до шестнадцати браки не приемлют.
— Ракатанга не хочет тебя, — хмурит она брови. — Ты волхвичка. Мы не впускаем волхвов на нашу землю. Но наш любимый сын непреклонен.
На мгновение мне кажется, что она мне может помочь.
— Отговорите его! — умоляюще складываю я руки. — Я не хочу корону Песков.
— Змей сам вправе выбрать себе свои Солнца! Однако, ты так разнежена…
— Я не разнежена! — гневно прищуриваясь, вздергиваю подбородок.
— Твои глаза заплаканы… Змейки не плачут, змейки кусают! И смело умирают за господина.
— А я не ваша «змейка»! — вздрагивают в оскале мои губы.
— Каков твой дар, Волхвичка?