— В общем, если ещё что надо, говори, решим, — закончила свою речь Марго окончательно.
— Спасибо, — поблагодарил её я, а она лишь ухмыльнулась.
С ума тут сойти можно.
На завтра у меня был первый насыщенный день с момента моего обращения. я разговаривал с людьми, решал какие-то мелкие вопросы… Возвращался к жизни. Оказывается, то этого всего можно очень-очень быстро отвыкнуть. Но привыкать приходится, так что я держался как можно более естественно.
Смена стрижки далась мне не очень легко. Раньше я был лохматым парнем с беспорядком на голове, а теперь напоминал себя в армии, стриженным машинкой под ноль четыре. Так я действительно выглядел иначе.
К тому же, я всё же не совсем таким же был, как до пожара. Во время него у меня обгорела кожа, видимо, чуть ли не вся, а во время обращения я оброс новой. От природы цвет кожи у меня был светлым, но до этого я много времени проводил на улице и загорел. Волосы тоже были выгоревшими на солнце, а сейчас, пусть и совсем короткие, но были тёмными. Черты лица, кажется, заострились и теперь я вполне себе сходил не за себя, а за своего какого-нибудь родственника. Да и какой-нибудь не особо близкий знакомый в толпе меня не должен узнать.
Я сделал необходимые фотографии для всех документов, с удивлением обнаружил, что у меня теперь не только паспорт и медицинский полис, необходимые для существования, но загран паспорт с некоторыми подтверждёнными визами и водительское удостоверение. Первое мне было очень даже на руку, надо будет сказать Таше позже, чтобы озаботилась этим. Но ей слишком рано нельзя дёргаться, мало ли. Придётся потом бежать в Казахстан.
По всяческим инстанциям мне бегать не пришлось, я просто пришёл по указанному адресу, где мужчина-оборотень выдал мне кипу бумаг для заполнения и сказал, что свяжется с Марго, как только всё будет готово. Связи у оборотней, видимо, были не шуточные. Но оно и понятно, иначе бы у них не получалось в современном компьютеризированном мире сохранять инкогнито и не иметь проблем с законом.
В общем, к вечеру у меня был телефон, почти самый дешёвый, я не собирался тратить деньги Марго на смартфон, сим-карта в нём и номера всех-всех многочисленным родственников в телефонной книге. На всякий случай.
Уже ночью, лёжа в постели, я мысленно повторял: Литвинов Максим Александрович, родился пятнадцатого ноября, — дату я сменил совсем, день в том числе, — тысяча девятьсот девяносто шестого года, двадцать два года. Двоюродный брат по матери Краснова Максима Леонидовича, погибшего в пожаре месяц назад. Матери были сёстрами-близнецами, оттого и внешняя схожесть, и одинаковые имена.