Да чему тут радоваться? Ещё одному ненормальному экземпляру в своей копилке жизненных достижений? Или, может, синякам, которые у меня точно останутся? А может тому, что меня сейчас даже услышать не пытаются? Да что там, мне даже сказать ничего не дают!
— Надеюсь, тебе хватит ума понять, что никуда ты не уйдёшь, — а вот, как говориться, и вишенка на торте. Саша сжал пальцы на запястье сильнее, грозя вот-вот мою руку просто напросто раздавить. Скривившись, я едва не закричала, не имея возможности освободиться, — ты будешь моей ровно до тех пор, пока не надоешь и я сам тебя не прогоню. Это понятно?
Удивительно, какими двуличными могут быть люди. Вначале он дружелюбный, заботливый, под идеального косит, а затем у него в мозгу что-то переклинивает и появляется… ну, то, что появилось, сейчас наглядным примером стояло передо мной. Вот су-у…
— Тебе ясно?! — взревел он яростно и громко, сжимая руку настолько сильно, что та уже синеть начала, я под пальцами парня отчаянно стучал пульс. Дернувшись от неожиданности и испуга, я торопливо кивнула, насколько это позволяло положение.
Саша отпустил медленно, неотрывно глядя мне в глаза и будто бы борясь с желанием меня ударить. Эти мысли меня посетили, когда я заметила пляску желваков на его лице.
— И молись, чтобы я не узнал, кто такой этот Дэн, — добавил он на последок, бросив на меня последний холодный взгляд и скрываясь за дверью.
Едва та закрылась, я с облегчением выдохнула, удивившись тому, что задержала дыхание. Происходящее… не радовало. Совсем. Совершенно. Абсолютно! Возможность был девушкой звездонутого вкусом славы тоже не прельщала. А этот самый звездонутый ещё и «золотой мальчик»… Поздравляю, Карина, ты в самой неприятной филейной части мироздания.
Машинально потерла пострадавшее запястье… А оно ведь только зажило! Я сегодня утром напульсники стянула, радуясь тому, что никаких следов не осталось. А тут теперь… Тихий смешок прозвучал как-то нервно, стоило вспомнить о Дэньке, наручниках, нашем проведенном вместе дне и его сестре. Я как-то не задумывалась, но сейчас поняла, что день с ним прошёл куда приятнее, чем с Сашей.
Опустив взгляд, я не смогла сдержать негромкого обреченного стона, глядя на отпечатавшиеся на коже синие пальцы.
— Ёбушки-воробушки, — вынесла я нерадостный вердикт, доставая из кармана телефон. Старательный осмотр лица показал, что дела всё же лучше, чем я предполагала. Синих отметин на подбородке не обнаружилось.
Выйдя в контакты, быстро нашла Варю и написала ей короткое послание: «Быстро иди на улицу».