— Я не могу, — прошептала я и тут же втянула губы в рот, чтобы больше ничего не сказать.
Совершенно ничего. Мне больно даже говорить, а нелогичность собственного поведения заставляет сознание шататься из стороны в сторону.
Я не могу. Не могу. Просто не могу.
Даже если очень хочется — я не могу.
— Значит, нет? — Уже даже не пытаясь скрыть собственной злости, уточнил Садхор.
В последний раз уточнил, я это точно понимала.
Втянув голову в плечи, отрицательно покачала головой, боясь не то что говорить — даже взглянуть на него. И его это совершенно не устраивало, потому что следующим злым приказом, от которого внутри всё сжалось, было:
— Посмотри на меня.
А я просто не могла заставить себя оторвать взгляд от своих стиснутых коленей. Мне казалось, что, стоит только посмотреть ему в глаза, как я снова пропаду, и тогда скажу «да» на любой его вопрос.
— Нет, — прошептала очень-очень тихо.
И сжалась, ожидая чего-то… плохого.
Но ничего не было, лишь тишина. Тягучая напряжённая тишина, что длилась несколько мучительно долгих минут.
— Почему? — Глухо спросил он в итоге.
— Это плохой вопрос, — вздохнула я негромко, — я не могу ответить на него.
Тишина и злое:
— Не можешь?
Прикусив губу, отрицательно качнула головой, мечтая провалиться вот прямо на этом месте.
— Это очень сложно. Я не могу бросить всё и остаться… здесь, — попыталась я объяснить.
Не знаю, понял ли он, но через пару мгновений я услышала лишённое каких-либо эмоций:
— Подойди.
Идти было страшно, но, помня о том, что только он может вернуться меня домой, я поднялась и подошла к нему, всё также не рискую поднимать голову. Страшно было, очень.
— Я спрошу лишь раз, — предупредил Садхор всё тем же лишённым эмоций голосом, — ты хочешь вернуться домой?
И я выдохнула:
— Да.
Яркий свет затопил пространство вокруг меня в тот же миг!
Едва ощутимое прикосновение чужих губ к моим приоткрытым от удивления и страха губам, тихий, полный боли стон и отчаянное:
— Не попадайся мне на глаза. Ради собственной же безопасности, Катя, не попадайся мне на глаза.
А дальше была поглотившая меня тьма… тьма с яркими, прорезающимися даже сквозь сомкнутые веки золотыми искрами…
Глава 16.
— Катя! — Чей-то смутно знакомый голос проник в сознание сквозь толщу сна. — Катя, ты жива?
С трудом разлепив хранящие чужое прикосновение губы, я хрипло прошептала:
— Да…
И замерла, прислушиваясь к ощущениям. Перед глазами продолжали искрить золотые огни, от них не помогали избавиться ни твёрдая холодная земля под спиной, ни общее ощущение качественного избития… в смысле, ощущение во всём болящем теле было такое, будто меня били, долго и со вкусом, не жалея сил.