Эта мысль заставила его остановиться. Не может быть. Или может? Конечно же, нет. Тем не менее странности подтолкнули его к воспоминаниям о бритве Оккама>1, которая утверждала, что иногда самая простая гипотеза была наиболее вероятной. В этом случае, учитывая все человеческие характеристики, мог ли он случайно наткнуться на одну из женщин-киборгов, которых они искали? На первый взгляд это казалось невозможным. Как бордель сумел заполучить ее в свои руки? Но опять же, владелец признался, что купил ее у пирата. Но как пират добрался до нее? Разумеется, он ее украл. Разве имеет значение откуда?
Взволнованный такой вероятностью, Эйнштейн задумчиво потер подбородок. Теория была хороша, но как ее проверить? Он не мог спросить напрямую.
«Но я ведь могу взять несколько образцов?», — он сразу отбросил эту идею. Вскрытие могло безвозвратно навредить, если его теория окажется верной. С другой стороны, учитывая ее серую бледность и признание бывшего владельца о том, как он безрезультатно пытался ее реанимировать, означало, что даже если она была киборгом по происхождению, то скорее все уже давно умерла.
От этой мысли ему почему-то стало грустно.
— Ты когда-то была человеком, как и я? — спросил он вслух. — Или я просто обманываю себя?
Ему придется выяснить это позже. Сработал бесшумный сигнал тревоги, когда компьютер что-то обнаружил, поэтому Эйнштейн ушел на свой пост, оставив женскую аномалию позади.
* * *
Глубоко внутри робота, заключенного в непроницаемый титановый щит, глухо стукнуло сердце, словно на что-то откликнувшись.
Глава 2
Первое, что сделал Эйнштейн, когда ему пришла в голову мысль об обнаружении женщины-киборга — одел ее. Как только он начал думать о ней как о личности, пусть даже инертной, ее нагота стала беспокоить… и отвлекать по причинам, которые он не понимал. Одна из его рубашек выглядела вполне прилично, не мешая при этом тестам.
Слишком большая рубашка на пуговицах висела на ее неподвижном теле, достигая середины бедра. Отступив и застыв в центре своей лаборатории, Эйнштейн обратился к женщине:
— Это не платье и не что-то модное, но, по крайней мере, теперь твои интимные места прикрыты. Если не возражаешь, я проведу несколько тестов.
Он не мог объяснить, зачем предупреждал ее и говорил таким извиняющимся тоном, но ему стало легче. На самом деле, Эйнштейн легко приобрел привычку разговаривать со своей новой, безжизненной соседкой по комнате, даже если она не отвечала взаимностью. Как-то Арамус зашел в лабораторию и увидел ее, объявив женщину идеальной, потому что она была тихой. Как ни странно, Эйнштейн был не согласен. Он хотел поболтать с ней. Ее голос будет звучать высоко или низко? Хриплый или визгливый? Его почти фанатичное очарование должно было вызывать тревогу, но ничего подобного не произошло.