Вскоре Сет ушел, а Эйнштейн стал расхаживать перед неподвижным телом.
— Думаю, скоро мы узнаем, действительно ли ты одна из пропавших женщин-киборгов.
Но кто именно? Эйнштейн надеялся, что это не биологическая сестра Хлои, которая попала в плен к военным в то же самое время. Даже он со своим расчетливым разумом понимал, что это вызовет эмоциональный дисбаланс у хрупкой натуры Хлои. Но чем больше Эйнштейн изучал неподвижную соседку по комнате, тем чаще не мог игнорировать сходства. Тот же оттенок темных волос, похожее строение лица.
Подтверждение заняло несколько часов, поскольку сигнал, чтобы избежать любого военного досмотра, должен был отскакивать в кажущемся хаотичном порядке, прежде чем достигнуть их родного мира, а затем вернуться обратно.
Эйнштейн получил зашифрованное, но безошибочно узнаваемое сообщение прямо в свой ИМК. Его плечи поникли. Подозрения подтвердились. Он действительно нашел женщину-киборга. Волоча ноги, Эйнштейн подошел и встал перед ранее неизвестной женщиной. Подняв пальцы, которые слегка дрожали из-за захлестнувших неизвестных эмоций, он коснулся ее холодной щеки.
— Привет, B785, или мне следует называть тебя Бонни? — тихо пробормотал он. — Прости за то, что мы не нашли тебя вовремя. Жаль, что не смогли помочь, — затем, повинуясь непонятному импульсу, он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
Между ними промелькнула какая-то вспышка, что-то вроде искры. Однако этот шок не шел ни в какое сравнение с тем, что испытал Эйнштейн, когда глаза женщины распахнулись.
Глава 3
Темнота. Она плыла в темноте, нежном океане пустоты и спокойствия. На этих ласковых волнах она отдыхала, расслабившись в объятиях укутывающего ее кокона. Защищающего ее. Оберегающего от боли. Несправедливости. Бонни наслаждалась этими успокаивающими касаниями. Ей не хотелось покидать утешающую безопасность. Но что-то потревожило ее вечный покой. Голос, тихое бормотание, настойчивый шепот проникали сквозь слои, под которыми пряталась Бонни, вынуждая пробуждаться ее сознание… и любопытство.
Она изо всех сил пыталась опуститься обратно и остаться в смертельном трансе, чтобы вновь обрести покой. Однако жужжание продолжало возвращаться. Нежные прикосновения щекотали.
Подобно цветку, распускающемуся на солнце, или, точнее, спящей принцессе, которая просыпается от нежного поцелуя принца, ее глаза распахнулись. Бонни очнулась.
Ужас на лице стоявшего перед ней человека был почти комичным, но не таким веселым, как смущение, которое последовало после того, как мужчина стал отступать. Бонни склонила голову, когда ее неизвестный принц наткнулся на аккуратно застеленную кровать, распластавшись на спине самым нелюбезным образом. Его рот открывался и закрывался, но не раздавалось ни звука, хотя Бонни прекрасно слышала гудение электронных устройств. Значит, ее слуховые возможности не были этому виной. Казалось, от шока мужчина потерял дар речи. Возможно, если она успокоит его, то он скажет что-нибудь осмысленное.