— Я тоже страдала. Но это не значит, что теперь мне стоит превратиться в праведную стерву.
— Тогда тебе повезло больше, чем многим другим. Некоторые обрели слишком много воспоминаний о своем прошлом и воспитании в армии. Многие сходили с ума, когда вспоминали, что с ними сделали, — уровень самоубийств в тот первый год и смертников в миссиях был статистически высок для населения их размера, но в последующие годы, к счастью, все успокоились. В их обществе изредка еще встречались киборги, которые иногда срывались или проявляли вспыльчивый характер, но большинство в какой-то степени справлялись со своими прошлыми жизнями и двигались дальше.
— Бедные роботы, — пробормотала она. — Пожалуй, я могу это понять. Фиона и некоторые другие прошли через такое жестокое дерьмо, действительно жестокое, что забвение, вероятно, было скрытым благословением. Даже Хлоя в конце концов начала забывать.
— А ты?
Бонни вздохнула… печальный звук, который был так не похож на ее обычную жизнерадостную натуру.
— Проклятая память слона>3. Неполноценная, как утверждал доктор всякий раз, когда пытался перепрограммировать меня в идеального маленького солдата.
— Каким образом происходило перепрограммирование? Я не заметил никаких признаков внешнего порта, а способности к беспроводной связи у тебя тоже отсутствуют.
— Я уже рассказывала об этом. Ни у одной из женщин нет беспроводной связи. Генерал «опрятность» утверждал, что больше не намерен повторять старые ошибки. Когда им требовалось обновить мое программное обеспечение, то доктора делали вскрытие за моим ухом. Там есть встроенный микроразъем для жесткой проводки.
— Когда мы вернемся на нашу планету, если ты не возражаешь, то я хотел бы подключить к тебе наш компьютер. Мы пытаемся собрать как можно больше информации о различных единицах киборгов. По поводу мужчин мы практически прояснили все нюансы, но каждая женщина, похоже, имеет различную характеристику.
— На любой вкус и цвет, — пошутила она. — Мы были экспериментом генерала. Не существует двух одинаковых женщин-киборгов.
— Почему?
Она пожала плечами.
— Твои догадки ничуть не хуже моих.
Пока они возвращались в лабораторию, Эйнштейн продолжал расспросы Бонни, разумеется во имя науки.
— Как ты оказалась в поле зрения военных?
— Однажды ночью я напилась и попала в аварию, за рулем сидела моя сестра. Как потом говорили военные, авария была ужасной. Но я не помнила. Я действительно не помнила. Они держали меня под сильным наркозом. Когда я проснулась, то была уже наполовину машиной. Переполненная злобой пленница военных. А ты?