И это пора было исправить.
И когда я ворвалась в кабинет, явно прерывая важное совещание, я испытала ни с чем не сравнимое облегчение и вульгарно разревелась, млея в сильных объятьях.
*Редкое атмосферное явление.
Глава 26.
Пойдем со мной. Ты пожалеешь, но тебе понравится.
Не раз и не два у меня возникала мысль, что всё, что со мной сейчас происходит, это игра моего воображения, упоительный танец гибнущего подсознания, а на самом же деле я лежу безвольным овощем, подключенная к аппарату искусственной вентиляции легких после смертельного падения лифта.
Вот и теперь, уткнувшись носом в мягкую шерсть и вдыхая терпкий запах можжевельника и мускуса, я задумалась о том, что даже моя буйная фантазия не способна выдумать таких крутых поворотов и необузданных сюжетов. Кеды больно натерли босые ноги, легкий плащ прикрывал колени, но сквозняк, образовавшийся благодаря распахнутой настежь двери, пикантно холодил вторые девяносто, и ощутимо задрожав то ли от холода, то ли от пережитого я разрыдалась, срываясь в банальную истерику.
Какофония изумленных, ненужных сейчас мне вопросов, больно ударяющая по ушам, стихла по мановению щелкнувших пальцев, в камине жарко полыхнуло стремительное пламя, меня подняли на руки, хотя до дивана, на который меня опустили через мгновение, была едва ли пара тройка шагов. В руке оказался горячий чай, щедро сдобренный коньяком и только после того, как я была укрыта овечьим пледом Артур произнес, тихо, но четко:
— Облачко, что случилось?
— А почему облачко? — вырвалось против воли.
Герцог улыбнулся даже глазами, и снова плеснул, уже без чая, горючей жидкости, обжигающей пищевод и согревающей тело. А потом я кивнула, выдохнула и сосредоточившись на пальцах Артура, поглаживающих внутреннюю сторону моей ладони, начала говорить, с ужасом понимая, что никак не могу заткнуться, ведь с откровениями из меня выходили ужас и отчаяние, пережитые за этот день.
Я рассказала всё, или почти всё что помнила про вторжение убийц в дом, про то, как сбежала, про реакцию на нападение источника и его помощь, про находчивость Фени, который в начале разговора воинственно топорщил загривок на шее, затравленно оглядываясь на собравшуюся, внимательно прислушивающуюся к нашему разговору толпу, а спустя пару минут вольготно и расслаблено развалившегося на моих коленях. Всё дело было в комплиментах Герцога в сторону рыжего пройдохи, которые ушастый принял с по истине королевским достоинством.
Я быстро опьянела и стала путаться в показаниях, рассказывая одно и то же, Артур понимающе улыбнулся и успокаивая, сжал мою руку. Самое главное, то, что убийцы всё еще находятся в доме, он вычленил из моего бормотания сразу. Кивнув мужчинам, понявшим его без слов, он кратко, по-военному четко, отдал распоряжения и встал, собираясь к ним примкнуть.