— Это потому, что ты ведьма, — фыркнул Феня. И я конкретно так призадумалась.
Была у меня на курсе Машка Гринько. Ничего особенного: рыжая, покрытая веснушками от мизинцев на ногах до ржавой макушки, с невыразительными рыбьими глазами без явных признаков интеллекта. И черт бы с ней, с внешностью, в конце концов, она могла иметь богатый духовный мир и обаяние размером с дом, только вот и их у Марии не наблюдалось. Зато в наличие был мерзкий характер стервы, склочность по мелочам и любовь выезжать на чужом горбу по делу и без. Мальчишки курса, и без того обделенные женским вниманием, все же на сто два представителя сильной половины человечества в потоке девушек было целых три, и две из них учились в других группах, горестно сокрушались в курилке судьбе-злодейке, мол даже глазу не на ком отдохнуть, но рыжуля всех удивила.
Она, отшив нереальную толпу поклонников, отхватила себе первого парня, нет, не на курсе, а в институте, побогаче и поумнее, а потом и его променяла на более платежеспособный вариант. Тут поневоле задумаешься о существовании колдовства и всяких там приворотов. Однажды один из тайно влюбленных в Гринько одногруппников описывал её внешность под таким углом, что не будь я знакома с оригиналом, решила бы, что слушаю художественное описание шедевра Крамского «Неизвестная»**: интригующая тайной, созданной мастером кисти и манерной элегантностью полотна. Особенно меня поразила фраза «она вся как будто сияет изнутри».
И вот сейчас, старое зеркало пленяло взгляд, отражая меня и не меня одновременно. Кожа мерцала жемчужным светом, таким, как ночное светило в полнолунье, ненавязчивым и таинственным, в моих скучных, карих глазах заискрились изумрудные звезды, губы стали насыщеннее и пухлее, словно я долго их кусала, а волосы блестели и лежали красивой волной как в рекламе шампуня от перхоти.
— Фень, — отвлекла я лиса от хищного созерцания нахохлившегося воробья за окном, — ты мне сразу скажи, чего ждать, а? Что-то мне страшно.
— Не дрейфь, прорвемся, — фыркнул пушистый, — бери чемодан, в гостиницу уже не вернемся, от «наци»*** сразу в особняк, надо проверить кое-что.
На мой вопрос что, лис предпочел не отвечать, а обернулся привычным кулоном, и замер, в немом совершенстве.
Здание НацТраст Шварца было старым, каким-то лубочным, как будто построено в псевдорусском стиле и даже войдя в него ощущение, что я в ГУМе не прошло. Несколько этажей пассажа — рабочих линий, арочно-сетчатый потолок, гранит, тарусский мрамор, зеркала и позолота лишь усилили ощущение. Но немое восхищение архитектурой наткнулось на мель непонимания, и через десять минут я поняла, почему фенек называл клерков постыдным «наци». А через двадцать минут, я посчитала его эпитет слишком мягким и придумала не один десяток своих собственных, куда как крепче и забористее.