Мои пальцы покалывало от магии, которая буквально физически ощущалась, как ручка двери или пуговица. В самом центре бури я чувствовала себя непобедимой и всесильной. Мне хотелось кричать и танцевать под ледяным ливнем, меня переполняла такая мощь, что казалось я могу взлететь.
Серия ударов по судну прервала мою эйфорию, это были не вампиры — природа. Погода решила сыграть с нами в догонялки, и теперь наша очередь была водить. Корабль накренился вправо, подпрыгивая будто на ухабах, а затем начал падать как подброшенный вверх камень, быстро и неумолимо.
Я изо всех сил вцепилась слабеющими пальцами в дерево. В голове было пусто, но кислое сожаление лопалось на языке как мороженная клюква, заставляя меня вспомнить о той боли, что неосознанно я причиню маме.
Мои затекшие пальцы разжались, скользнув по влажному дереву, и я полетела вниз. В ушах стремительно засвистел ветер, глаза заслезились, а удар о борт, затормозивший моё падение, вышиб из легких весь воздух, лишая возможности сделать вздох. Я пыталась зацепиться за что угодно и нашла.
Молния ударила совсем рядом со мной, разбрызгивая энергию, будто издеваясь надо мной и я закричала. И кричала так долго, что охрипла. Судно колбасило, словно мы попали в воронку смерча, трясло и швыряло…
Ливень замер в одном положении, Звезда тоже, казалось, замерла в воздухе в скособоченном положении, постепенно выравниваясь, как кукла-неваляшка, которую толкнул не в меру сильный ребенок. Её шатало из стороны в сторону с каждым разом уменьшая амплитуду, и выравниваясь окончательно.
Струи дождя выглядели как серебряный серпантин, свисающий с потолка, я даже потрогала его, желая убедиться, что это не глюки. Тонкая водяная трубочка рассыпалась в моих руках на сотни звенящих, темно-серых капель. Внутри меня была опустошающая ясность и горечь наступающей утраты, лишая меня какой-либо надежды. Я тихо сипела, и на выдохе, боясь расцепить занемевшие пальцы, как вдруг рядом со мной оказался Кирилл.
Он притянул меня к себе и крепко обняв — поцеловал, сбивая меня с толку ненужной лаской.
— Даша, — закричал он мне на ухо, — ты должна остановиться, или мы все погибнем.
А мне всё равно казалось, что он лишь шепчет. Его слова едва ли достигали моего слуха, да и не хотелось мне останавливаться, то, что я делала было таким правильным, ощущалось таким необходимым, я отдам еще немного себя и мы прекратим падать. Прекратим.
Горячие губы ласкали мои, язык вновь вторгся в мой рот, но без нежности, присваивая, принуждая.
И я покорилась, отдавшись силе. Светлый лишил меня всех чувств, кроме одного — жажды. Я так желала его в эту секунду, что готова была голыми руками разорвать любого, кто встал бы, между нами. Он поднял меня на руки и куда-то понес, ослепляя болезненными укусами-поцелуями, мешая моим зубам выбивать дрожь.