— Думаю, сгодится ваш бухарский красавец, эфенди.
Сулейман теребил бороду и щурился на меня с любопытством. Громов и молний, кажется, ничто не предвещало. Поэтому я безмятежно добавил:
— Не помешает также кофе, коньячок и что-нибудь этакое пожрать. Да, к слову, шеф, вы уже решили, кто будет свежевать аспидов?
— Безусловно, — сказал он. — Вряд ли в наше время забвения рукомесел мы отыщем специалиста лучшего, чем почтеннейший Гоу Лем. Да и ему отвлечься не вредно. Иначе, боюсь, старикан зевнет и эту партию. Слона он уже профукал.
Сулейман двинул вперед ферзевую пешку.
К тому времени, когда уровень Мирового океана начал повышаться, человечество уже которое столетие было разделено на две неравные части. Первую, подавляющую по численности, составляло около полутора миллиардов человеческих особей, которых представители второй части презрительно называли «трутнями». Впрочем, они того заслуживали. Полтора миллиарда профессиональных потребителей, из лексикона которых давно исчезли за ненадобностью слова голод и нужда. А также, увы, любознательность и созидание. Основу существования «трутней» составляли смены туалетов, половых партнеров, средств передвижения, жилищ и прочие столь же привычные для вида homo развлечения. Вторую, меньшую, часть населения Земли представляла интеллектуальная аристократия. «Мудрецы». Миллион высоколобых, гармонично развитых сверхлюдей, гордящихся творческой наполненностью собственных замыслов и поступков.
С каждым годом незримые стены, разделявшие человечество, росли. И это притом, что существовать друг без друга «мудрецы» и «трутни» были неспособны физически. Одним требовался приток свежей крови и генов (поиску, отбору и рекрутированию молодых сподвижников «мудрецы» уделяли огромное внимание), другим — дальнейшее улучшение качества жизни. Что без деятельности высоколобых было чаще всего недостижимо. «Мудрецы», дабы обособиться от суетного мира, оплота лености и мещанства, вынуждены были скрываться в незаселенные районы, число коих стремительно сокращалось. Однако покоя от вездесущих прожигателей жизни не было нигде. В конце концов «мудрецы» удалились в горы. Оседлали самые малодоступные, морозные и бедные кислородом вершины. Возвели там жилые и исследовательские корпуса. Видоизменили самих себя и в первую очередь собственные легкие, снабдив их дополнительными наружными органами дыхания. А потом появился аппарат свертки пространства — и горные пики с гнездящимися на них «мудрецами» попросту исчезли для «трутней». Навсегда. Их словно бы спрятали в «потайные карманы» континуума. Будто в сказке о заколдованном круге, можно было бродить возле них годами, не видя их и никак не ощущая.